Твой Н. П.

18 октября 1943 г. Москва

Мой дорогой Гогус,

От тебя пришло два письма, одно за другим. Первое из санатории — полное жизни и надежд, второе из Казани с тревогой о детях. И мне стало так грустно, грустно за тебя, милый мой мальчик.

Верь в то, что тяжелые времена близятся к концу. Москва со своими постоянными салютами в вечерние часы такая праздничная, такая полная надежд[839]. Я жду салюта об освобождении Киева, куда мы с тобой так хорошо когда-то съездили. Что-то сталось с моей старушкой Марусей[840]. Жду салюта с замиранием сердца, салюта — об изгнании врага из моего города Пушкина.

Напишу теперь не о том, что я жду, а о том, что уже есть у меня. Это внук. Малышка так поправился, и где — осенью в Москве. Так пополнел и даже порозовел. Такой веселый. Катаю его на спине верхом, он так лихо гарцует и таким веселым заливается смехом. В квартирке (одна комната перегорожена на три) много зеркал. Я подвожу его по очереди к каждому, а ему так нравится его вид всадника. Подвожу его и к портрету Светика, он тянется к нему поцеловать, тычет рукой, говорит — «папа»! Весело встречает «деда», а провожая, иногда всплакнет. А мне, Гогус, и самому хочется всплакнуть. После всех моих утрат — страшно вновь полюбить так, как я любил ушедших из жизни. Беспокоит меня и его мать. Она служить не может, т. к. не хочет сына отдавать в ясли. Она донор. Вот и все. По-прежнему чуждается моей помощи. У нее какой-то poin d’honneur[841] — все сама. Она милая и значительная, но и скрытная, непонятная. Со мной очень хороша.

Диссертацию я кончил, но много доделок, переделок. Если бы было прилично, поставил бы эпиграфом слова Достоевского: «Будучи больше поэтом, чем ученым (у Достоевского — художником), я вечно брал темы не по силам себе»[842]. Весьма встревожен перемещением нашего Музея в Библ. Ленина в качестве ее отдела[843]. Ну, авось образуется.

Софья Александровна шлет тебе привет, всегда читает твои письма и очень всегда сочувственно беседует со мной о тебе. Служба ее мало удовлетворяет, но делать пока нечего. Хотелось бы работать по специальности. Привет Вам от нас.

Твой НА.

22 ноября 1943 г. Москва

Милый Гогус, получил твое письмо со снимками с маленького Алеши. Спасибо. Твое описание быта очень удручающе, но я рад, что за всеми тяготами в тебе живет сознание святости этого дела для тебя.

Не могу удержаться, чтобы не привести тебе три суждения о детях Достоевского. «Дети самое главное дело в мире». «Они очеловечивают нашу душу одним своим появлением». «Маленькие, маленькие и вечно бегущие ножки». Вот боюсь, что последнее ты не очень оценишь, т. к. сейчас не тот быт, когда радуешься «вечно бегущим ножкам».