Екатерина потребовала, чтобы Дадли разъяснил события той ночи, когда была убита Клара; но прелестной герцогине все еще не удавалось приподнять покров над этой тайной, так как Дадли, несмотря на ее просьбы и угрозы возненавидеть его, тотчас же обрывал разговор, как только он касался этой темы.

Арест Дадли также не привел Екатерину ни к чему, так как еще не успели допросить его, как уже был получен приказ об освобождении; таким образом, оставалось лишь снова предоставить Фаншон добиться желанных результатов.

Дадли, оставив Бастилию и едва успев пожать руки своим друзьям, немедленно отправился в особняк герцогини. Его не приняли, но он тут же получил записку, в которой герцогиня приглашала его в тот же вечер, к десяти часам, в один маленький домик Сен-Жерменского предместья, где обещала встретить его. В той же записке были точно описаны и приметы домика.

Это обещало наконец томительно долго ожидаемое счастье! Дадли подумал, что, может быть, его заключение и страх за его жизнь тронули сердце Фаншон, и, упиваясь надеждой, уже видел себя в роскошном будуаре наедине с герцогиней; шампанское пенилось в бокалах, и его руки обнимали пылкую красавицу.

Сэррей и Брай видели, что он счастлив; но так как он сам ничего не говорил, то они не утруждали его расспросами.

Только Филли, казалось, сильно беспокоилась, и это так бросалось в глаза, что Сэррей заподозрил факт существования опасности, который был известен Филли, но о котором замалчивал его друг Дадли.

С того дня, как Сэррей угадал пол Филли, он избегал оставаться наедине с пажом, и это было тем легче для него, что Филли стремилась к тому же. Поэтому Сэррей был крайне поражен, когда дверь его комнаты вдруг отворилась и на пороге показался паж, робкий и смущенный.

Лицо пажа пылало, и хотя горб и безобразил его, и в его смуглом лице не было ничего привлекательного, все же Сэррею казалось, что при приближении к нему этого странного существа кровь в его жилах текла быстрее. Робкая застенчивость придавала особую очаровательность Филли; Сэррей не видел фигуры, не видел цвета лица, он видел лишь глаза, и его охватывали неописуемое страстное чувство и жажда обнять это существо.

– Что тебе, Филли? – спросил Сэррей, подавляя в себе свои чувства. – Ты сегодня весь день неспокойна и словно чего-то боишься. Разве нам грозит опасность?

– Да, грозит, но не нам всем, а только сэру Дадли, милорд! – ответил паж. – Ради бога, не давайте ему сегодня выходить одному. Ему назначили свидание.

– Что же, ты в союзе с дьяволом или шпионишь за нами? – недовольно спросил Сэррей. – Разве ты не знаешь, что Дадли никогда не простит тебе, если узнает, что ты стараешься проникнуть в его тайны?