– В таком случае поделимся этой властью.

– При условии, что вы не будете вести против меня интриг и что мои приверженцы не станут вашими друзьями.

– Согласна! Но отсюда я исключаю моих личных врагов, и прежде всего графа Монтгомери.

– Он должен умереть как мятежник, если мы его захватим завтра.

– Затем те три англичанина.

– Я обещал моей племяннице, королеве Марии Стюарт, взять их под свою защиту.

– Так уступите мне, по крайней мере, пажа.

– Ему я обязан моей победой.

– Но ему известно, что я боролась против вас. Он посвящен в тайны, которые опасны; у него имеются сношения с Лувром, которые прямо пугают меня. Это условие неизбежно.

– Он очень полезен; жаль было бы лишиться его.

– Тем опаснее он как враг. Если мы вступим с вами в союз, то он сделается также и вашим врагом.

– Постарайтесь завладеть им, но поручитесь мне за его жизнь.

– Его жизнь должна принадлежать мне, если я не склоню его.

– Хорошо! В тот самый день, когда падут головы Конде и короля Наваррского.

– Согласна! – сказала Екатерина тоном, как будто ей было трудно решиться на это; но в ее глазах искрилось злорадство.

Герцог Гиз, молча поклонившись, удалился.

– Глупец! – усмехнулась Екатерина, глядя ему вслед. – Кто борется со мною, тот не должен останавливаться перед убийством правительницы. Ты дрожишь за свой успех и тем отдаешься в мою власть. Головы Конде и короля Наваррского падут, но не раньше, как я завладею твоей головой.

На рассвете мятежники, под предводительством Ренодина, появились под стенами Амбуаза. Они беспрепятственно проникли в город, но, лишь только вошли, решетки опустились, и они очутились лицом к лицу перед мушкетерами, принудившими их сложить оружие. Гиз усилил укрепления с помощью войск, привлеченных в Амбуаз под видом мирных крестьян. Мятежники попались в ловушку, которую готовили королевскому двору. Ренодин пал с мечом в руке; его войска сдались после краткой, но отчаянной борьбы; та же участь постигла подоспевшие резервные войска. Вожаки были преданы колесованию или повешены, а герцога Людовика Бурбона Конде и короля Антуана Наваррского ради формы предали суду после того, как Гиз взял с короля Франциска слово, что помилования никому не будет.

Двор снова возвратился в Париж; вместе с ним и Екатерина Медичи вернулась снова в Лувр. В тот день, когда состоялся судебный приговор над Бурбонами, герцог Гиз сдержал свое обещание.

Екатерине доложили, что ее желает видеть паж герцога. Ее глаза засверкали от кровожадного удовольствия. В ее власти была первая жертва, мальчик, который расстроил ее убийство Клары Монтгомери, разоблачил ее заговор в Амбуазе и которому она была обязана тем, что Гиз торжествовал над нею.