...Дружины Ростиславичей гнали Святополка и его союзников только до границы своих владений. Затем воинству велено было остановиться. Киевскому владетелю послана была новая грамота с такими словами:

«Мы не пришли чужие земли разорять и людей невинных побивать, но себя и свои земли оборонять токмо. И так как Бог нам в том помощь свою явил, то не хотим за межу владений своих на чужую землю и ногою переступить».

Бесславно бежал Святополк обратно во Владимир-на-Волыни. Над Русской землёй стоял плач, ибо много сынов её полегло в кровавой сече на Рожни поле.

Володарь, держа руку на перевязи, возвратился в Перемышль. Радости в душе у него не было, одно ожесточение на Святополка и иже с ним владело Ростиславичем. Думалось с отчаянием: когда же все эти крамолы кончатся?! Рати, сечи, разорения, смерти?!

Понимал он, чуял душой: немало ещё предстоит им всем претерпеть, немало вынести испытаний.

...Вскоре после битвы над Рожни полем разразилась гроза. Яркими вспышками засверкали молнии. Радко, весь мокрый, в крови и грязи, до сумерек бродил по полю, но так и не смог отыскать среди убитых тела Воикина.

ГЛАЗА 76

ГЛАЗА 76

Святополк тянул из оловянной чары пшеничный ол, хмуро исподлобья поглядывал на паробков-сыновей и собравшихся в горнице бояр. Вот Жирята, хитрый лис, весь напряжённый, вытирает цветастым платом с чела обильный пот. Вот Путята, незадачливый вояка, с золотой воеводской гривной на толстой шее, нахохлившийся, молчаливый, виновато низящий взор. Здесь же досадливо покусывающий уста худой, как жердь, Туряк. Всё это его ближники. Ага, вон и Сновид приполз, упал ниц перед стольцем, сбивчиво, с дрожью в голосе, прерывая слова свои рыданиями, рассказал, как отпустил его Володарь, не стал губить.

— Он об тебя, дурака, ноги вытер, а ты и рад! А ещё в старшую дружину метишь! Тьфу! — Святополк злобно сплюнул.

Путята, видно, решил отвлечь князя, утишить его готовый вырваться наружу гнев, заговорил мягко, вкрадчиво:

— Не всё так худо, княже великий! Послы наши в Царьграде шлют весточку добрую. Базилевс Алексей желает выдать за тебя одну из своих дочерей. Принял твоё предложение. Вторая дочь его, порфирородная царевна Варвара, в скором времени прибудет в Киев и обвенчается с тобой. Сведал базилевс, что половчанку, дочь поганого Тогорты, в монахини ты постриг, и велел передать, что препятствий браку твоему с дочерью своей более не видит.

Новость была добрая. Породниться с императором ромеев означало для Святополка возвыситься над прочими князьями. Понимал он также, что браком этим нанесет удар Мономаху, всегда гордившемуся тем, что матерью его была принцесса Мария, дочь покойного базилевса Константина. Будет Святополку хоть чем порадовать свою старушку-мать.