Впрочем, тихое вытьё Сновида под ногами усилило его раздражение. Тотчас отмёл киевский князь мысли о ромейской невесте. Глянул мрачно на советников своих, буркнул недовольно:

— Что делать будем? Ростиславичей нам не одолеть! Сильны стали, вороги!

Он грохнул от злости кулаком по столу.

— Дозволь слово молвить, — попросил хитроумный Жирата. — Есть у нас задумка. Что, если к уграм послать? Уговорить короля Коломана выступить на Перемышль.

— Да как ты его уговоришь? — Святополк криво усмехнулся.

— Обещать если отдать Перемышль с округой, согласится король на лакомый кус.

— Да ты что, Жирата! Часть Руси Червонной угру отдать? Негоже тако деять. — Святополк развёл руками.

Зато с долгами с Коломаном расплатишься ты, княже, да и потом... Иначе ничего ты из земель Володаря и Василька не получишь, а так Теребовля со Свиноградом твои будут. Сына своего на место Васильково посадишь, — смело продолжал свою мысль Жирята.

При упоминании о долгах киевский владетель помрачнел. Взял единожды серебро в долг у одного иудея, накупил воз ценностей для любимой наложницы, матери Мстиславца с Ярославцем, а оказалось, что серебро то Коломаново было. Хомут на него кривой угорец повесил, и серебро своё время от времени теперь требует. Плати, мол, князь. Иудея того не достать, давно смылся куда-то, а грамоты Коломановы остались, и никуда от них не деться. И как не хочется, чтобы ромейская невеста прознала об этих тёмных делишках!

Стиснув десницу в кулак, Святополк тихо ругнулся. «Впрочем, — подумал он, — лукавый Жирята верно говорит. Коломан поможет управиться с Ростиславичами». Тогда доберётся он, Святополк, до галицкой соли, которая, воистину, имеет сейчас цену золота. А ещё железо, камень добрый, медь, борти[288], ловища[289] знатные. Всем богата Русь Червонная.

— Что ж, будь по-твоему, боярин Жирята! — После недолгих колебаний согласился Святополк на предложение луцкого старосты. — Ты, Мстиславец, — обратился он к старшему сыну. — Займёшь стол владимирский. Ты же, Ярославец, в угры поедешь, вместе вот с боярином Жирятой. Уговорите короля рать на Перемышль послать. Да, и ты, Сновид, такожде езжай, — вспомнил Святополк о всё ещё ползающем у его ног конюхе. — Присмотришь там за сыном моим. Сам же я в Киев покуда отъеду. Жду от вас добрых вестей! — обратился он к насупившемуся младшему сыну и Жиряте.

Опытный боярин положил руку на плечо Ярославца и вполголоса промолвил:

— Ничего, княжич. Сладим дело, порадуем батюшку твоего!

Он лукаво подмигнул сразу заулыбавшемуся Ярославцу.

ГЛАВА 77

ГЛАВА 77