— Ну что, пойдём дальше нажираться, — предложил я, нарушив это долгое невыносимое молчание.

— Посидим ещё, — предложил он.

Я посмотрел на его профиль, напоминающий реликтового человека, и робко произнёс:

— Я знаю, Лёша, о чём ты хочешь со мной поговорить.

— Ну тогда начни ты, — попросил он, переминаясь с одной ягодицы на другую.

— А стоит ли вообще об этом говорить? У меня с Ириной ничего нет, и самое главное — мне ничего от неё не надо. Наши интересы с тобой нигде не пересекаются.

— Не пизди! — Это прозвучало как пощёчина.

— Что?

— А зачем ты её охмуряешь, крутишься вокруг неё, за сиськи лапаешь?

От этих обвинений было трудно отвертеться, но я всё-таки попытался:

— Слушай, Лёха… Ну что мы сейчас из-за какой-то тёлки будем рамсить? — небрежно кинул я, состроив блатную физиономию.

Он чуть приподнялся над лавочкой, но взял себя в руки и произнёс слегка взволнованным голосом:

— Да я… за неё… любому глотку перегрызу.

От этих слов у меня закрутило в животе и очень захотелось до ветру.

— Сечёшь? — спросил он.

— Ладно. Как Вам будет угодно, — миролюбиво ответил я.

А что, я буду спорить с этим быком? Я же не испанский тореро.

— Что от меня требуется? — спросил я деловым тоном.

— Чтобы ты перестал с ней общаться.