— Минотавр в юбке, — прошептал я с восхищением, провожая взглядом её необъятный зад.

— Ручаюсь, она будет мне чай приносить в постель каждое утро, — добавил я и отправился в своё купе.

Через пять минут она вновь появилась. В руках у неё была коричневая папка, гранёный стакан в классическом подстаканнике и постельное бельё. Она присела на соседнюю полку и посмотрела на меня осмысленным взглядом: сквозь маленькие цепкие глазки просачивалось любопытство. Она словно пыталась понять, что я за фрукт.

— Та-а-а-к, до конечной едешь, — констатировала она, глядя в мой билет; потом свернула его и положила в папочку.

— Водку пить будешь? — спросила она, и на её плоском бледном лице появилась хитроватая улыбка — всего лишь одно движение мимических мышц и образ кардинально изменился: кирпичная кладка превосходства и официоза от этого движения обвалилась, и я увидел живого человека, наделённого обаянием, чувством юмора и всяческими пороками.

— Это вопрос или предложение? — Я тоже улыбнулся ей в ответ.

— Это… коммерческое предложение… В том смысле что в ресторане — дорого, на перронах — в основном бодяга, а у меня — всё надёжно и для своих скидки…

— Сама крутишь?

— Какая тебе разница?

— Чтобы знать с кого спрашивать…

— С меня спросишь, если сможешь… — Хохотнула она эдаким баском.

— Ладно, пока не надо, но на заметку взял.

— По вагонам не шляйся… Закройся в купе и спи, — упредила она. — В поезде никого нет, сезон закончился, а у кого-то только начинаются гастроли. Таких артистов иногда заносит, мама не горюй!

— Что такое? Это ты о чём? — заинтересовался я.

Она почему-то посмотрела на дверь, словно за ней кто-то мог прятаться, и продолжила вкрадчивым голосом:

— В прошлом году, в это же самое время, коммерсанта убили… Ну, сперва ограбили, а потом выбросили с поезда.

— Так-так, и что же милиция? — спросил я с некоторой тревогой, состроив очень серьёзную физиономию.

— А милиция в это время пьяная спала… в обнимку с буфетчицей. — Она опять хохотнула, и у меня мурашки побежали по спине.

— Женщину насиловали в купе, — продолжала она нагнетать обстановку, — целую ночь… Ну, сперва напоили, как водится, а потом по кругу пустили…

— И что… их взяли? — спросил я с надеждой.