— А, сдрейфили? — крикнул Петька, бросая гранату. — За революцию! За Советы! Ура-а-а!
Первая брошенная им граната убила усатого огромного татарина, вторая ранила двух солдат. И вдруг он увидел — два старых ингуша в черных лохматых шапках, в черных бекешах бросились на ротного командира. Петька закричал, сделал дикий прыжок и подлетел к Удедову. Штык туго вошел в бок ингуша. Глаза Петьки скользнули по другому, высокому молодому татарину. Он кинулся на него, но тот бросил винтовку, высоко поднял руки и испуганно залепетал:
— Рус… Красная! Плен моя!
— А, испугался?.. — Петька выругался и не знал, что делать — колоть или брать в плен.
Выручил его Хмелев:
— Давай его сюда.
Сдав пленного, Петька погнался за убегавшими татарами. Он прыгал через трупы, как через кочки, и увидел пошатывающегося Колдобу. Тот был без шапки, с всклокоченными волосами, задыхался и радостно подбадривал бойцов:
— Так их, не давай пощады! Вот так, молодец парень, потроши их!.. Пусть помнят партизанскую руку. Шумный, о тебе доложу…
Колдобе будто не хватило воздуха, он заметался и упал в траву.
— Товарищ Колдоба, ты ранен? Где? Куда? — испуганно бормотал Петька.
Колдоба порывался ответить, но застонал и закрыл глаза.
— Его контузило! — крикнул подбежавший Мышкин.
Несколько партизан подняли и быстро понесли командира. Он открыл глаза уже на носилках, через плечо смотрел на Петьку, который то скрывался за товарищами, то выплывал из-за них и все удалялся, удалялся.
Колдоба, не отрывая от Петьки своих уже сильно помутневших глаз, говорил:
— Люди!.. Русский народ!.. Кто может тебя сломить?.. Бейте, громите врагов революции!..
Татары и ингуши разрозненными группами бежали в сторону деревни Аджимушкай. Офицеры остервенело ругались, пытались остановить их, но тщетно.
Петька издали видел, как высокий офицер, размахивая саблей, кричал:
— Эй, бараны! Стойте! Не позорьте оружия! Стойте! Черти!
Офицер бросился на одного из солдат, схватил за мундир, но толпа закружила его.
Петька увидел рядом с собой взводного Хмелева и указал ему на свирепого офицера: