Авраам нас перебил:

– Где Сарра?

– Нимрод заточил ее в женский флигель, в вольер для экзотических птиц. Вот почему я увидел вчера в небе радугу из птичьих перьев. Сарра нам не поможет.

– Нас освободит Хуннува, – вмешалась Кубаба. – К бавельскому монстру скоро прибудут посланники моих сыновей и зятьев, а может, и их войска. Немного терпения. Ситуация скоро разрешится. Я все предусмотрела. Дорогуша, покажись людям Авраама: они тут поблизости, пусть увидят тебя живьем, это их подбодрит.

Я подошел к темнице, где теснились двенадцать Авраамовых помощников. Они напряглись, увидев тюремщика, но я их успокоил, сняв капюшон. Они были поражены, что я обманул Нимрода. Они наперебой стали мне рассказывать, что готовят побег и уже начали рыть подземный ход.

– Сколько времени вам понадобится?

– Два дня, – ответил Элиезер.

Я оставил их и продолжил обследование темницы. Вскоре я подошел к месту, которое заключенные называли выходом, а тюремщики входом. В сводчатом помещении, облицованном каменной кладкой, находились соломенные тюфяки, столы и замысловатые бронзовые инструменты. Горело несколько свечей. На подстилках храпела троица тюремщиков. Нет ли у них ключей от камер? Я осторожно ощупал полы их плащей. Увы, ключи были прицеплены к большому медному браслету старшего цербера, рокочущего как водопад. Выкрасть их немыслимо.

За дверью послышался шум. Тяжелая поступь. Звяканье копий. Приближались солдаты. Я бросился в темный проход и проскользнул за приоткрытую решетку одной из пустых камер.

Факелы, на сей раз многочисленные, забросали стены грязными бликами. Пламя не рассеивало тьму, лишь размалевывало ее оранжевыми пятнами. Его рыжие лохмотья метались среди закопченных теней. Конвой, как я и предполагал, остановился возле камер Авраама и Кубабы.

Из своего укрытия я узнал высокий сутулый силуэт Нимрода. Тиран обратился к владычице Киша:

– Ты никогда меня не разочаровываешь, Кубаба! Я жду от тебя самого худшего, а ты приходишь ко мне на свидание. Ты гнуснейшая бабенка, гаже я за всю жизнь не встречал.

– Не льсти мне, Нимрод. Как я могу досаждать тебе, сидя в этой норе?

– Где ершик для твоей лоханки?

– О чем ты?

– Твой распорядитель, этот скребок, который по тебе елозит? Где он?

– Возможно, бежал.

– И бросил тебя? Тебя, столь неотразимое создание?

– Все кончается, мой дорогой Нимрод, и даже самые прекрасные истории.

– А тебе не приходило в голову, что он может переметнуться ко мне? Ведь его гложут амбиции, разве нет?