– Подумать только, – сухо сказала она, когда мистер Дайал вручил ей корзинку.

– Надеюсь, я вам не помешал. – Мистер Дайал умильно повернулся к ней другим глазом. – Дороти в бакалее повстречала Сьюзи Картретт, и та рассказала ей про аварию… Я который год твержу, – он многозначительно стиснул ей предплечье, – что на этом перекрестке нужен светофор. Который год! Я звонил в больницу, но мне сказали, что вас туда, слава богу, не привозили.

Он прижал руку к груди и с благодарностью возвел глаза к Небесам.

– Ой, право же, – растаяла Эди. – Спасибо.

– Слушайте, это же самый опасный перекресток во всем округе! И я вам скажу, чем все кончится. Ужасно так говорить, но Окружной совет и пальцем не пошевелит, пока там кто-нибудь не погибнет.

Эди с удивлением отметила, что манеры мистера Дайала ее уже не так раздражают – вел он себя очень достойно и, кстати, был убежден, что в аварии нет никакой ее вины. Поэтому, когда он указал на новый “кадиллак”, припаркованный у дороги (“Простая вежливость. думаю, дай, одолжу ее вам на пару деньков, вам ведь надо на чем-то ездить.”), эта хитрая уловка разозлила ее не так сильно, как могла бы всего несколько минут назад, и Эди послушно пошла с ним к машине, пока он расписывал все ее преимущества: кожаные сиденья, встроенная магнитола, руль с гидроусилителем. (“Эта красотка у нас всего второй день, но я, как ее увидел, сразу подумал: а вот это идеальная машина для мисс Эдит!”) Странно, но наблюдать за тем, как он демонстрирует работу стеклоподъемников и всего прочего, было даже приятно, особенно если вспомнить наглецов, которые не далее чем сегодня утверждали, что Эди якобы и за руль не стоит садиться.

Он все не умолкал. Действие обезболивающего заканчивалось. Она хотела побыстрее свернуть разговор, но мистер Дайал не сдавался (потому что уже вызнал у водителя тягача, что “олдсмобиль” осталось разве что свезти на свалку) и перешел к тяжелой артиллерии – он готов скинуть пятьсот долларов с заявленной цены, а все почему? Вскидывая ладони: “Вовсе не по доброте душевной. Нет, мэм, мисс Эдит. А вот почему. Потому что я хороший бизнесмен и потому что «Шевроле Дайала» нужен такой клиент, как вы”. Лился щедрый летний свет, мистер Дайал рассказывал, что еще продлит ей и без того продленную гарантию, и тут Эди полоснуло болью под грудиной, и она – вспышкой безобразного кошмара – увидела, как надвигается на нее старость. Ноют суставы, слезятся глаза, в горле вечная горечь от аспирина. Облезает краска, прохудилась крыша, подтекают краны, двор зарос травой, и кошки ссут прямо на ковер. И время – у нее куча времени, чтоб часами стоять во дворе и выслушивать каждого жулика, каждого проходимца, каждого захожего “доброжелателя”. Сколько раз она, бывало, приезжала в “Напасть” и заставала отца во дворе за разговорами с каким-нибудь коммивояжером, прохвостом-подрядчиком или бродягой-зубоскалом, который нанимался подрезать им деревья, а потом оказывалось, что цена-то была не за дерево, а за ветку, с приветливыми иудами в туфлях с пряжками, которые подсовывали ему журналы с девочками и угощали виски, которые предлагали уникальные условия для покупки акций и невероятные премии по опционам, права на разработку недр, участки с торговыми привилегиями и столько безопасных инвестиций и шансов, которые бывают раз в жизни, что наконец обобрали несчастного старика до нитки, даже дома родного ему не оставили…