– Наставник Иньхай, расскажите, пожалуйста!

Цуй Жусу недовольно взглянул на Цуй Вэньтина, который любил быть в центре внимания. Наставник Иньхай поднял рифленую бамбуковую чашу и приступил к чайной церемонии. Невозмутимо глядя на пропускающую солнечный свет дверь из бумаги, он напустил на себя зловещий вид, и слова его текли медленно:

– В диком лесу у подножья горы Дахэйшань растет ядовитый гриб. Он сияет в ночи, а после дождей волшебным образом превращается в огромных размеров ядовитую пчелу. На ее зубах есть по три рубца. Она, словно маленькая пила, пронзает ухо или нос человека, пожирает сердце и заставляет несчастного сходить с ума и умереть.

– Уж не рассказывает ли наставник Иньхай страшные сказки, которыми пугают детей? – Хэ Циньху с презрением высмеял своего старого доброго брата, и Цуй Жусу разделял его чувства.

– Нет, господин Хэ, я лично об этом слышал. Гора Дахэйшань таинственна и поистине ужасна. Лишь несколько дней назад ходили слухи о белых молниях, носящихся взад и вперед по склонам. – Цуй Вэньтин был загипнотизирован этим рассказом и бросился на защиту монаха.

– Вэньтин, довольно перебивать и вводить людей в заблуждение! – Цуй Жусу отругал сына, слабо веря его словам.

Тут он вспомнил магию острова Шэдао и змеиный яд. Все мирское было крайне изменчиво, а потому нельзя было не верить в некоторые вещи, но и верить абсолютно во все он тоже не мог себе позволить.

– В древних книгах не говорится о чудесах, неведомой силе, хаосе и духах. Осмелюсь спросить: если на горе Дахэйшань бесчинствуют злые духи, то отчего же наставник Иньхай выбрал построить здесь храм? – Вопрос Цуй Вэньсы попал в самую точку.

Цуй Жусу закивал головой в знак одобрения. Его тоже это интересовало, но в силу преклонного возраста он не мог задавать такие нахальные и невежественные вопросы, уподобляясь ребенку.

– Злые духи внушают страх, однако они не так ужасны, как человеческие сердца. Пока мы намеренно не вредим своим сердцам, мы можем жить в мире со злыми духами. Первую половину своей жизни я провел в борьбе на полях кровавых сражений, и когда я устал, захотел быть лишь спутником Будды. Гора Дахэйшань безлюдна и потому является лучшим местом для самосовершенствования и познания буддийского учения.

К возвышенному объяснению наставника Иньхая было невозможно придраться. Однако Цуй Жусу не принял эти слова всерьез, посчитав, что за учителем, должно быть, стоит зловещий мотив, невидимый посторонним.

– Отец, я не говорю чепухи. На этой горе живет монстр по имени Червь двенадцатого часа, меняющий окрас, когда часы бьют двенадцать. Иначе он зовется Червем на бамбуковой изгороди. Он нападает в темноте, и после его укуса человек тут же погибает. Червь же заползает на изгородь и наблюдает, как горько плачут родственники умершего, – с огромным воодушевлением описал поразительного монстра горы Дахэйшань Цуй Вэньтин.