– Талантливый человек, выпив один доу вина, может написать сотню стихотворений, а у меня вдохновение после трех чарок появилось!

Шатаясь, Сюэи танцевала на гладком полу, читая стихотворение, родившееся у нее под влиянием вина:

Закончив декламацию, Мэй Сюэи развернула на столе тонкий шелк для каллиграфии цвета зеленых бобов и, стремительно размахивая кистью, в едином порыве закончила работу. Отбросив кисть, она пошла мыть руки и громко спросила:

– Хуаньпэй, как ты оцениваешь пусамань[98], что я написала?

– Превосходно, госпожа! А еще что за радость приближается? – заплетающимся языком спросила Хуаньпэй. Она тоже порозовела от вина, а из уголка ее рта тянулась струйка слюны.

– Глупая, откуда тут радости взяться?

Мэй Сюэи внезапно остановилась и запрокинула голову – ее глаза были полны слез. Простояв так в оцепенении какое-то время, она ничком рухнула на стол и скорбно взвыла. Сюэи никогда прежде не теряла самообладания при Хуаньпэй, но, выпив на пустой желудок, она сильно опьянела, а потому сознание ее помутилось. Под воздействием алкоголя она принялась обвинять названого отца, упрекать, что его план неудачен, что незачем было отправлять ее во дворец. Он же знал, что она обладает благородным и независимым характером, а значит, не сможет заискивать перед его величеством и угождать ему. Будто названому отцу самому жена не нужна! Осознав свою ошибку, он решил попытаться исправить ситуацию и отправил во дворец Цинь Хуа, сказал, что нужно лишь дождаться, когда та станет императрицей, а уж тогда он будет ходатайствовать о том, чтобы его величество отпустил ее из дворца и позволил вернуться в Шитоучэн, чтобы ухаживать за престарелым родителем. Тогда-то они и заживут счастливо.

«Отец, сколько же мне еще ждать?» – горестно воскликнула она про себя, сохраняя последние остатки трезвости. Боль от любовной связи с названым отцом она могла лишь глотать, смешав со слезами, это был секрет, который никто не должен был знать.

Человеческая жизнь полна страданий и отнюдь не коротка, есть ли хоть какая-то надежда? Если бы не истинная любовь, связывавшая ее с названым отцом, если бы не мечты о счастливой совместной жизни, она бы не выдержала тех мук, что приносили ей тишина и запустение Дворца Морозных Облаков. От этих мыслей ее голова раскалывалась от боли, сердце обливалось кровью и ее начинало мутить. Все, чего она хотела, – это напиться до бесчувствия, повернуть время вспять, никогда не взрослеть и вместе с названым отцом управлять Шитоучэном.

Тут она увидела его. Весь покрытый инеем, могучий и пышущий здоровьем, Юйчи Гун подошел к ней с распростертыми объятиями: