– Большеголовый Чжоу, сегодня снова соревнуемся?

Услышав свое прозвище «Большеголовый Чжоу», Юйвэнь Чжоу пришел в смятение. Уехав на чужбину, он и Юйвэнь Ху взяли свои детские прозвища в качестве псевдонимов.

– Любишь играть – люби и платить. Крестьянин Хуан, а может, нам финальный тур устроить? – сидя верхом, подшутил Юйвэнь Чжоу над государем.

За последние два дня они сблизились, ему казалось, что они вернулись в прошлое, а потому их беседы неизбежно стали чуть свободнее.

К вечеру они должны были добраться до садов Сюаньпу, расположившихся на середине склонов Куньлунь. Горная дорога была крутой, а конь Юйвэнь Чжоу привык бегать по узким тропам. Он мог одержать победу в последнем соревновании, а государь бы ничего и не заподозрил.

– Ха, Большеголовый Чжоу! Ну давай поборемся финальный раз.

Юйвэнь Ху поправил широкополую шляпу, отороченную лисьим мехом, поднял голову и посмотрел на бескрайнее небо. На нем не было ни единого облачка, лишь изредка пролетала случайная птичка. Прекрасный денек! Он поцеловал на прощание Цинь Хуа, одетую в меховую накидку изумрудного цвета.

– Обожаю, когда ты этот цвет носишь! Он свежий и нежный, как зеленый лучок, а лук я есть люблю!

– Ваше величество, ну вы и негодник! Я же не приправа к еде, в конце-то концов. – От смущения Цинь Хуа покраснела и тайком посмотрела на Юйвэнь Чжоу глазами, полными любви и горячей страсти.

Тот притворился, что ничего не видел, и поклонился, уступая ей дорогу. Цинь Хуа вместе со служанкой Моюй пошел впереди, а он и государь плечом к плечу следовали за ними.

Когда они только въехали в горы Куньлунь, в небе закружились пушистые хлопья, но вскоре снег повалил так, что побелил все склоны гор. Похолодало, а дорога стала скользкой. Юйвэнь Чжоу вырвался вперед. Государя было не видно слишком долго, и он, подстегнув коня, поспешно вернулся. Его взору предстал стоящий на коленях в снегу Юйвэнь Юньфэй, крепко вцепившийся в поводья императорского коня и настоятельно убеждавший его величество прекратить соревнование.

Дело дрянь. Юйвэнь Чжоу слез с седла и стал коленями во влажный снег, заявив, что согласен добровольно отказаться от соревнования, объяснив это беспокойством о безопасности государя.

– Большеголовый Чжоу, раз ты сам сдался, то вот тебе штраф – будешь вести моего коня! – Юйвэнь Ху надменным взглядом окинул Юйвэнь Чжоу и рассмеялся, дав волю своему избалованному нраву, точно большой ребенок.

Снежинки опускались на Юйвэнь Чжоу и тут же превращались в ледяную воду, струйками стекавшую по одежде и капавшую на землю. Он вдруг понял, что промерз до костей, и поспешно кивнул, соглашаясь с государем. Юйвэнь Юньфэй только тогда поднялся с колен, раскрыл зонт из сине-зеленого шелка и укрыл его величество от снега. Юйвэнь Чжоу передал поводья своего коня Сюэ Цыбэю, а сам повел коня императора. Правитель и подданный вместе медленно двигались сквозь снег, спотыкаясь и натыкаясь на камни.