Моторы заглохли, как только я прошел через риф. Кубинский лейтенант и его солдаты выбежали на берег с винтовками времен Испано-американской войны, Гест, Эррера и Фуэнтес – с ниньос, но тут кто-то додумался посмотреть в бинокль.

– Это Лукас! – крикнул Гест, усиленно махая кубинцам. Я греб через лагуну одним веслом – только высокий прибой позволял мне двигать вперед тяжелую лодку. Синмор, Саксон и мальчики вылезли из палаток и присоединились к прочим на берегу.

– Где папа? – прокричал Патрик.

– Что с «Лоррейн»? – Гест вошел в воду и помог мне вытащить «крис-крафт» на гальку. – Где Эрнест?

Дождь еще моросил, меня била дрожь. Ноги после штормового моря отказывались держать. Пытаясь что-то сказать, я только клацал зубами.

Синмор закутал меня в одеяло, Фуэнтес принес кружку с горячим кофе. Кубинцы и команда «Пилар» столпились вокруг.

– Что случилось, Лукас? – спрашивал Грегори. – Где папа?

– Что значит «где»? – проговорил я. – И откуда мне знать?

Все заговорили наперебой. Саксон сбегал в палатку и принес скомканный, вырванный из радиожурнала листок.

– Это передали морзянкой по каналу морской пехоты в десять тридцать утра.

ХЕМИНГУЭЮ. ВСТРЕЧАЕМСЯ В БУХТЕ ГДЕ ЗАРЫЛИ ЕВРОПЕЙСКИЕ АРТЕФАКТЫ. Я ВСЕ ПОНЯЛ. ПРИВЕЗИ ДОКУМЕНТЫ. ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. МАЛЬЧИКИ В БЕЗОПАСНОСТИ. ПРИЕЗЖАЙ ОДИН. Я ПРИДУ НА ЛОРРЕЙН. ЛУКАС

ХЕМИНГУЭЮ. ВСТРЕЧАЕМСЯ В БУХТЕ ГДЕ ЗАРЫЛИ ЕВРОПЕЙСКИЕ АРТЕФАКТЫ. Я ВСЕ ПОНЯЛ. ПРИВЕЗИ ДОКУМЕНТЫ. ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. МАЛЬЧИКИ В БЕЗОПАСНОСТИ. ПРИЕЗЖАЙ ОДИН. Я ПРИДУ НА ЛОРРЕЙН. ЛУКАС

– Ты это не посылал, – утвердительно сказал Гест.

Кивнув, я сел на походный табурет. Колумбия всегда на шаг впереди. Теперь он получит и Хемингуэя, и документы.

– Когда он ушел?

– Минут через пятнадцать после радиограммы, – сказал Синмор.

«И вы его отпустили?» – говорил мой взгляд.

– Он сказал, что вы обо всем договорились и он должен быть там один, – сказал Эррера.

– Черт, черт, черт. – Гест, чуть не плача, плюхнулся на песок.

– Так где же папа? – опять спросил Грегори. Никто ему не ответил.