– Мы дрейфовали на «Лоррейн» около островка, – начал он с улыбочкой, так бесившей меня. – Сержант Крюгер, будто бы раненый, лежал в кокпите ничком. В твоей зеленой рубашке, Лукас. – Он довольно хмыкнул – видно, что-то у меня на лице отразилось. – Эльза достала.

– Эльза?

– Мария то есть… не важно. Потом можешь сказать, как ее убил, но сейчас это не главное. Хочешь дослушать сказочку или нет? Ладно. Писатель зовет тебя, причаливает к «Лоррейн», а я тем временем подплываю с острова, захожу сзади со «шмайссером» и заставляю его отдать пистолет. Так он же в драку полез, идиот! Схватился за «шмайссер»! Я мог, конечно, его застрелить или убить голыми руками. Был и такой план – будто бы его убил ты, – но пока Мальдонадо не доставил твой труп в Нуэвитас, приходилось косить под несчастный случай. Сержант схватил его, а я треснул по затылку багром. Мы, понимаешь, думали, что документы при нем, поскольку видели курьерскую сумку в кокпите. Но там лежала дурацкая рукопись про парочку, которая трахается где-то во Франции. Я обшарил всю лодку, а тут и ты подтянулся. Я героически отдал «шмайссер» Крюгеру и отправил его на катере, а сам остался здесь с одним игрушечным пистолетиком. Я хотел только ранить тебя и дознаться, где документы, но последний выстрел, похоже, оказался фатальным – ты подставился левой стороной, когда падал. Тут и сказке конец. Где они?

Ветер, что ли, поднялся и пальмы на островке зашуршали? Нет, это шумит у меня в ушах.

– Нет, расскажи еще… Я не понял. Документы. Беккер. Убитые немцы. Операция «Ворон». Для чего все это? Не понимаю.

– Где уж тебе понять, Лукас. Потому тебя, отчасти, и выбрали. Не дурак, но и не сильно умный. Только на рассказы, боюсь, не осталось времени, и я бы все равно ни хрена тебе не сказал. – Он прицелился мне между глаз. – Где документы абвера?

– Иди на… – сказал я.

– Ишь ты. Крепкий орешек. Мне больно говорить тебе, Джои, но не так уж они мне и нужны. Не найдутся эти – будут другие. Раз трубопровод проложили, абверовскую информацию можно и потом туда загрузить. После мыса Рома мы вошли к ним в доверие. Будут довольны.

– Кто? – спросил я, думая: надо все-таки с ногами попробовать, сейчас самое время, Джо. Но Дельгадо отодвинул свою табуретку на пару футов, теперь его не достать.

– Извини, Лукас, время вышло. Пока, детка.

Черный кружок дула поглощал почти все мое внимание, но краем глаза я все же заметил, как Хемингуэй поднялся на колени, застонал, попытался встать.

– Вот же черт, – устало промолвил Дельгадо, терпеливо дожидаясь, когда раненый выполнит то, что задумал. Хемингуэй стоял, покачиваясь, на окровавленной палубе своей любимой «Пилар» – белый, как одинокое облачко в небе. Я во второй раз понадеялся, что желание похвастаться пересилит в Дельгадо инстинкт, приказывающий убить.