Дверь приоткрылась, и в проеме показалась теща. Она была последним человеком, которого мне хотелось сейчас видеть. Ее изрядно похудевшее лицо осунулось, волосы поседели. Казалось, она постарела лет на десять. Обычно ухоженная и кокетливая, она была одета в толстый розовый банный халат, подвязанный поясом под грудью. Я впервые застал ее в таком облачении. На секунду я даже усомнился, не перенесся ли я каким-то образом в новое временное пространство, когда уснул в Евротоннеле? Однако теща мгновенно вернула меня в реальность, захлопнув перед носом дверь со словами: «Убирайся отсюда!». Сомнений не оставалось, это действительно мать моей жены, и она на меня зла, чего и следовало ожидать.

Я налег на дверь, но та уже оказалась заперта на ключ. Я застучал в нее кулаками, умоляя отпереть, выкрикивая имена жены и дочерей, но в ответ лишь услышал:

– Напрасно шумишь! Дома нет никого, кроме меня.

– Где я могу найти Лорен? Мне нужно срочно с ней поговорить!

– Она не хочет тебя видеть.

– Я вас прошу, скажите ей, что я здесь! – кричал я в замочную скважину, барабаня по дереву кулаками.

– Поздно ты явился, – отрезала она в ответ. – Уходи, откуда пришел, от тебя одни неприятности!

Я сделал глубокий вдох и отошел на шаг назад, пытаясь взять себя в руки. Силой все равно ничего не добиться, надо действовать по-другому. Сделав небольшую паузу, я произнес как можно спокойнее и увереннее:

– Вы же знаете, что я никуда не уйду. Я сейчас сяду на ступени и останусь здесь до тех пор, пока не увижу жену и дочерей. Терять мне все равно нечего.

Последовало молчание, а затем я услышал удаляющиеся шаги и восклицание: «Он вспомнил, что у него есть жена и дочери! Лучше поздно, чем никогда!». Этот возглас не был адресован мне, а прозвучал, как крик раненной птицы в глуши полей. Это был крик боли и обиды матери за своего ребенка. На ее месте я наверняка чувствовал бы то же самое.

Как бы то ни было, отступать я не собирался, поэтому устроился на крыльце, застегнул молнию пуховика под самое горло, сунул руки в карманы и уставился в небо. Сквозь надвигавшиеся тучи то тут, то там проглядывали небольшие отрезки серовато-белого полотна. Я вспомнил, как в детстве любил наблюдать за редкими облаками на голубом небосводе. Мне нравилось смотреть, как они медленно плывут, меняют форму, растворяются и исчезают. Точно так же, как и мои проблемы: тогда они были незначительными и быстро пропадали, не оставив и следа на безупречной синей глади. А сейчас, где бы я ни был, небо надо мной всегда затянуто тяжелыми тучами, через которые лишь изредка пробиваются лучи света. Эта грустная ассоциация заставила меня невольно улыбнуться.