Я зажмурился и постарался подумать о чем-нибудь другом, но в голову не шло ничего, кроме образа Иды в задранном платье на траве у озера. Чувство вины росло как снежный ком. Я заказал чизбургер и расправился с ним как можно быстрее. В ближайшем магазине одежды примерил два пуховика и взял тот, что подешевле, прихватил джинсы, пару футболок и шерстяных свитеров, упаковку трусов и носков. Затем купил в супермаркете большую бутылку воды, связку бананов, пачку крекеров и овсяного печенья. Меня не оставляло дежавю, в голове вспышками всплывали и тут же гасли воспоминания первых дней в Лапландии. Когда кассир протянула мне чек, я с призрачной надеждой взглянул на дату, но в очередной раз убедился, что действительно нахожусь в две тысячи девятнадцатом году.

Вернувшись в машину, я включил радио погромче и постарался сконцентрироваться на новостях, однако ведущий говорил слишком быстро, и мне едва ли удавалось уловить половину смысла. Зато пока я изо всех сил напрягал извилины, я не думал ни о чем другом, и меня это устраивало. Как бы мне ни хотелось поскорее попасть в Лондон, глаза слипались, и мне пришлось заночевать в мотеле в пригороде Бремена. Я сразу же уснул без задних ног, с головой укрывшись одеялом, насквозь пропахшим собачьей шерстью, дешевыми духами, случайным сексом и мятными сигаретами.

Весь следующий день я снова провел за рулем, регулярно превышая ограничения скорости. Так, после обеда я уже дремал в подземном поезде под Ла-Маншем и еще до сумерек добрался до Лондона, выиграв час благодаря разнице во времени. Мои нервы, которые и без того были на пределе из-за предстоящей встречи, сдавали на каждом повороте из-за непривычного левостороннего движения. Чтобы как-то выплеснуть напряжение и окончательно не потерять рассудок, я осыпал каждую вторую встречную машину потоком изощренных ругательств, будто именно она была виновата в моих проблемах.

Я не знал, жила ли Лорен с родителями или сняла отдельную квартиру, но способ проверить был только один. Я направился на юго-запад в район Хэмпстед, долго вилял по улицам в поисках парковочного места и наконец оказался перед знакомым крыльцом. Сердце бешено стучало. Удивляясь собственной решительности, я, не раздумывая, в долю секунды взобрался по ступеням и нажал на кнопку звонка. Была суббота, и я боялся, что дома никого не окажется, но уже через несколько мгновений по ту сторону двери послышались шаги, а за ними поворот ключа в замочной скважине. Я затаил дыхание, стараясь сохранять спокойствие, но одышка выдавала внутреннее состояние.