– Я как-то спросил у нее, почему она одна живет и никого у нее нету: ни мужа, ни детей. И только я заикнулся про детей, ее давай трясти, прямо лихорадка началась. Еле успокоил, пришлось даже воды в лицо плескануть… После этого она мне и открылась.

– Ты спрашивал, кто отец Сергея?

– Спрашивал, – дернул правой щекой конюх, – ничего не сказала, твердила только – молодая была, молодая была…

– Молодая была… – в задумчивости повторил начальник сыскной, потом добавил: – Все мы были когда-то молодыми… Ладно, Леонтий, думаю, беседу нашу надо заканчивать. Отпустить тебя пока не могу, потому посидишь еще у нас…

– А когда…

– Когда выпустим? Завтра… Наверное! Надо все следственные мероприятия провести, доктор должен дать заключение относительно того, как именно были убиты Новоароновский и дворник… – фон Шпинне упорно продолжал называть покойного Семенова дворником, так было проще смириться с тем, что убит агент сыскной полиции.

После того как конюха увели, Фома Фомич велел привести Руфину Яковлевну.

– Долго вы меня еще будете здесь держать? – резким, визгливым голосом закричала она прямо с порога.

– Да вы проходите, садитесь! – внимательно осматривая Руфину, мирно ответил фон Шпинне. – Спали, наверное, плохо?

Приживалка действительно выглядела не лучшим образом. Платье зеленого сатина измялось, чепец с незавязанными тесемками сидел на голове криво, лицо посерело.

– Да какой у вас тут сон! Разве уснешь, клопы, наверное, водятся…

– Это неправда, клопов нет! – оскорбленно глянул на женщину фон Шпинне. – Привидения в подвале живут, а клопов нет! Я часто думал, почему у нас не водятся эти мерзкие кровососы, и не находил ответа, а теперь понял – их нет, потому что в подвале живут привидения.

– Какие еще привидения? – садясь на стул и поправляя при этом чепец, зло спросила Руфина Яковлевна, всем своим видом показывая, что женщина она серьезная и говорить о всяких глупостях не расположена.

– Да от прежнего хозяина дома остались, никак избавиться не можем. Что только не делали: и яд крысиный по углам рассыпали, и капканы ставили, но все тщетно!

– Вы, наверное, шутите? – недовольно блеснула глазами приживалка.

– Какие уж тут шутки! – почесал бровь фон Шпинне. – А вы что же, не видели никого?

– Нет!

– Ну, в следующую ночь обязательно увидите, – проговорил успокоительным тоном начальник сыскной.

– Вы хотите сказать, я останусь тут еще на одну ночь? – Руфина Яковлевна подалась вперед.

– Нет, – мотнул головой полковник. – Я хочу сказать, что не знаю, на сколько ночей вы здесь останетесь, может быть, навсегда! Одно мне известно точно, дата вашего освобождения из жутких подвалов сыскной полиции полностью зависит от вас!