Кочкин прочел. Письмо было такого содержания:

«Арина Игнатьевна, я долго не решалась вам написать, все думала, какое мне касательство до того, что у вашего мужа есть любовница, никакого, это, прошу прощения, ваше горе. Но после того, как мне стало известно, что ваш муж Протасов Савва Афиногенович и его любовница Лобанская замыслили вас убить, вот тут моя христианская душа не выдержала и усовестилась, потому я вам пишу, чтобы предупредить и спасти вас и вашу бессмертную душу. Не знаю, помогу я вам или не помогу, но вы должны знать, что муж ваш с любовницей замыслили не только извести вас до смерти, но и все наследство переписать на Лобанскую, а детей ваших пустить по миру, они уже и нотариуса обхаживают, подарками задабривают. Фамилия нотариуса мне неизвестна. Знаю только, что хромой он на левую ногу…»

– Хромой на левую ногу, – проговорил Кочкин, и губы его тронула улыбка.

Далее в письме сообщался адрес Лобанской и дни, по которым ее навещал Протасов.

– Ну, что скажешь? – забирая из рук Кочкина письмо, спросил фон Шпинне.

– Да что тут сказать, – Меркурий покривил губами, – мне кажется, именно из-за этого письма Семенова и убили. Непонятно только, что в нем такого разоблачающего и зачем он нам передал эти хозяйственные списки… – Кочкин коснулся пальцем лежащие на столе листки с перечнем того, что нужно купить.

– Что в этом письме разоблачающего? Это нам и предстоит выяснить, ведь просто так людей не убивают, – проговорил Фома Фомич, – а что касаемо этих писулек, тут, как ни странно, все просто. Если ты обратил внимание, письмо и одна из записок написаны одним человеком, – фон Шпинне вытащил самый нижний листик и положил рядом с развернутым письмом. – Почерк, конечно, изменен, но не до такой степени, чтобы быть совсем неузнаваемым. Хотя… – начальник сыскной задумался, – может быть, тот, кто писал этот список, и не думал менять почерк, а просто прошло много времени, и он изменился сам собой. Да, хорош был Семенов, очень хорош! – с сожалением в голосе проговорил Фома Фомич. – И заметь, глаз цепкий и памятливый.

– И что мы будем делать? – спросил Кочкин, пропуская мимо ушей похвалу покойному Семенову.

– А ты что бы сделал? – ответил вопросом на вопрос полковник, он всегда стимулировал своих подчиненных думать самостоятельно, развивать мыслительные способности, не всем это нравилось.

– Ну… – Кочкин отошел от стола начальника и сел на диван, закинул ногу на ногу, – прежде всего нужно найти эту Лобанскую…

– Верно! – энергично кивнул Фома Фомич. – А что еще?

– Нужно выяснить в первую очередь, кто написал этот список, а уже затем нам станет понятно, кто автор анонимного письма.