Арина Игнатьевна встретила сыщиков неласково, как февральское солнце.

– Я вас слушаю! – Она была сдержанна и подчеркнуто вежлива.

– Протасова Арина Игнатьевна? – спросил фон Шпинне и так посмотрел на хозяйку дома, будто бы видел ее впервые.

– Я не понимаю, это шутка? – Протасова медленно подошла к столу и уселась на свободный стул.

– Нет, какие уж тут шутки! – холодно ответил Фома Фомич. – Но я задал вопрос: вы Протасова Арина Игнатьевна?

– И что я должна на него ответить?

– Правду!

– Да, Протасова Арина Игнатьевна – это я! Что еще?

– Все! – Начальник сыскной обратился к Меркурию и попросил ручные кандалы. Тот с каменным лицом передал их полковнику. Кандалы легли на стол возле хозяйки.

– Что это? – спросила она и оторопевшим взглядом уставилась на фон Шпинне.

– Кандалы!

– А зачем?

– Мы пришли вас арестовать!

– За что?

– Вы подозреваетесь в убийстве Лобанской Серафимы Дмитриевны, а также в организации убийств вашего мужа Протасова Саввы Афиногеновича, Евсея Марковича Коптева, управляющего Новоароновского и агента сыскной полиции Семенова.

– Полковник, вы бредите! – воскликнула Арина Игнатьевна, осознав всю тяжесть обвинения. Лицо ее посерело и задергалось, из глаз летели искры.

– Напротив, в это мгновение я нормален как никогда! – возразил начальник сыскной.

– Но вы понимаете, в чем обвиняете меня? И кто такая Лобанская?

– А вы разве не знаете?

– Нет, я не знаю!