– И все-таки, кто его посылал?

– Да все посылали!

Понимая, что так он, скорее всего, ничего не добьется, начальник сыскной решил поступить иначе: вынул из ящика стола хозяйственные записки, которые передал покойный Семенов, вытащил нужную и, развернув ее в сторону Руфины, попросил ту посмотреть и сказать, кто ее написал.

Приживалка только глянула и тотчас же назвала имя. Это прозвучало как гром среди ясного неба, но Фома Фомич никак не выдал своего крайнего удивления, только на несколько мгновений лишился дара речи.

– Это точно, вы не ошибаетесь? – спросил сухим голосом.

– Нет! – ответила Руфина Яковлевна.

– Ну что же, я вам очень благодарен…

– Да было бы за что! А когда вы меня отпустите?

– Когда отпущу? Прямо сейчас, вы свободны, можете идти, – тихо и грустно проговорил начальник сыскной.

– Правда? – не поверила ему приживалка.

– Правда, можете быть свободной!

Когда Руфина Яковлевна, не веря в то, что так легко смогла выбраться из мышеловки, покинула кабинет начальника сыскной, туда заглянул Кочкин.

– Заходи, заходи, – поманил его рукой фон Шпинне, – присаживайся!

– Да я постою…

– Нет, ты все-таки сядь.

Кочкин с неохотой прошел к дивану и сел.

– Что? – спросил лениво.

– Я знаю, кто написал письмо Арине Игнатьевне…

– Кто?

Начальник сыскной пересказал Меркурию свой короткий разговор с приживалкой.