– Мне нравится, что ты, – Виктор смотрел не на нее, а то ли на свои ботинки, то ли на коврик у двери, – настолько на меня не похожа. Я только говорю о чем-то, а ты сразу берешь и делаешь это. Ты – само действие, а не блуждание в теориях.

Только Виктор мог думать о ней в таких выражениях. Айвор на его месте сказал бы как раз нечто совершенно противоположное. Айвор сказал бы, что она просто ушиблена возней со всякими бумажками. А может, они оба правы? Может, в ней есть и те и другие качества? Хотя, с ее точки зрения, это отнюдь не повод, чтобы рвать с ней отношения.

Виктор высморкался в носовой платок, огромный, как чайное полотенце.

– Ты – человек поступков, а не слов, – продолжал он.

«Это, пожалуй, уже начинает звучать глупо».

– Я что, похожа на суфражистку?

Виктор с энтузиазмом кивнул и облизал нижнюю губу.

– Тогда почему тебе кажется, что у нас ничего не получится?

«Может, я проявляю недостаточный интерес к борьбе с фашизмом в 1930-е годы? Или мой мирок кажется ему слишком узким? Слишком домашним, слишком приземленным?»

Виктор приложил руку к груди, и на лице его отразилась такая печаль, что просто больно было смотреть.

– Мне очень жаль, Клара, но дело просто в том… что я не люблю тебя.

О господи! Как она могла сопли распустить! Но это прозвучало так оскорбительно; никогда еще ей не давали отставку подобным образом – во всяком случае, никто из ее поклонников на такое никогда не осмелился бы. Клара чувствовала себя каким-то вороньим пугалом, на котором бессмысленно болтаются чьи-то чужие одежки.

– Да, я понимаю. – У нее было такое ощущение, словно она долгое время находилась под водой и вот наконец-то всплывает и может глотнуть воздуха. Я опустошена, говорила она себе, хотя на самом деле это было вовсе не так. Она понимала, что Виктор – это не решение вопроса; просто ей всегда казалось, что именно она первой скажет, что им лучше расстаться. Именно она его отвергнет, а не наоборот. Так что сегодняшнее выяснение отношений, разумеется, стало для нее сюрпризом, но отнюдь не трагедией, и она очень быстро это осознала. Ничего страшного, всего лишь небольшое разочарование, легкое как перышко.