– Вы же их воспитательница, Клара, а не родная мать!

Да что же она, как попугай, повторяет слова мистера Хортона! Клара была абсолютно уверена, что это так, но почему мисс Бриджес оказалась такой податливой? В прошлом году Кларе уже грозили тем, что ее разлучат с детьми. Теперь они намерены разлучить детей не только друг с другом, но и с их общим домом.

Мисс Бриджес вдруг резко села; тень бесконечной усталости легла на ее лицо. И Кларе стало ее жаль – ведь она, в сущности, не виновата. Не стреляйте в гонца!

Но остановиться Клара уже не могла:

– Дети не хотят, чтобы их снова куда-то переселяли.

– Разве?

– Во всяком случае, с ними не следует снова так поступать, – не сдавалась Клара.

– Чего вы больше всего боитесь? – вдруг мягко спросила мисс Бриджес.

Нет, это невозможно было выразить словами. Клара молчала, глядя, как Стелла пробирается поближе к окну. Эта кошка всегда провожала детей – и в школу, и обратно.

– Я боюсь, – медленно промолвила Клара, – что они не найдут своего пути.

После ухода мисс Бриджес Клара принялась за домашние дела. А после ланча она хотела заглянуть к Аните, но потом передумала. Анита в последнее время была настолько погружена в заботы о малыше, что Кларе, естественно, не хотелось нагружать ее еще и своими проблемами. В итоге она, прихватив с собой бутерброд с консервированной ветчиной, спустилась в сад и там меланхолично сжевала свой «ланч», сама себя жалея.

Но когда дети вернулись из школы, времени на меланхолию совсем не осталось. Питер жаждал комплиментов по поводу своей последней серии рисунков. Нужно было осмотреть больную ногу Джойс. Алексу тоже требовалась поддержка, поскольку он трудился над эссе под названием «Закручивание гаек».

Морин жаловалась на «этого тупицу Мартина Брауни». Рита была в отчаянии, потому что у нее не получалась последняя пьеса – Анита перестала следить за ее домашними занятиями из-за ребенка. Иногда они, правда, пытались оставлять Хауарда в саду (как и советовала в своей мудрой книге Мэри Стоупс), однако Анита почему-то проявляла поразительную мягкость и уступчивость по отношению к своему сыночку и не выдерживала даже десяти минут, если он начинал плакать. «А я не могу сосредоточиться, когда он квакает!» – жаловалась Рита (чем безумно раздражала Ивлин, которая вообще всегда расстраивалась, если кто-то проявлял неуважение к ее ребенку).

После чая Клара увела близнецов в гостиную – она еще не забыла историю с газетами, хотя сейчас ей уже казалось, что это случилось неделю назад, – и сказала им: