– Почему ты мне не сказал?

– Это из-за меня, – сказала Ханья, не дожидаясь, пока он ответит. – Исаак заботился обо мне так хорошо, как только мог, но когда Франц нашёл меня, у меня всё ещё был запущенный тиф. Я попросила, чтобы он не говорил тебе, опасаясь возможной смерти. Когда выздоровела, через несколько дней подхватила воспаление лёгких. И к тому времени, когда мне наконец стало легче, я решила подождать, пока не поправлюсь полностью. Хотела сделать тебе сюрприз! Франц ухаживал за мной в больнице Пщины.

Я одарила его благодарной улыбкой, а затем задала следующий вопрос, ответа на который боялась:

– Где Исаак?

Она сжала губы, прежде чем ответить.

– Как только он поправился, то уехал вместе с несколькими членами зондеркоманды. Я умоляла рассказать, куда они направляются, но всё, что он сказал, это что они будут искать военных преступников. – Она на мгновение посмотрела мимо меня и глубоко вздохнула: – Я не хочу знать, что это значит. Он обещал встретиться со мной в Варшаве к концу лета.

Матеуш вышел из сарая, вероятно, встревоженный шумом.

– О тебе шла речь почти в каждом письме, которое Мария присылала мне, Ханья, – сказал он, ухмыляясь. – Я…

– Нет нужды в представлениях. Я много о тебе слышала, Матеуш, – ответила Ханья, и он расплылся в улыбке. Когда он повернулся, чтобы отдать Францу починенного воздушного змея, Ханья внимательно оглядела его с ног до головы, прежде чем наклониться ко мне и лукаво шепнуть: – Мазаль тов.

Я незаметно толкнула её и притворилась, что не слышу её смешков. И всё же при звуке её смеха, который помог мне пережить самые мрачные моменты этих четырёх лет, моё горло сжалось. Ко мне вернулась одна из моих частичек. Та, кого я вообще не должна была терять. Когда я взяла её руки в свои, она посерьёзнела.

– Ты ни разу не покидала меня, – выдавила я, с трудом сглотнув. – А я тебя оставила.

Ханья покачала головой:

– Ты и Ирена вернули мне моего брата, возможно, вы спасли нам обоим жизни. У моих мальчиков не будет отца, двоюродных братьев, тёти и бабушки с дедушкой, но у них будут мать и дядя. Я даже не могу передать, как сильно благодарна за это. И теперь мы трое снова вместе, ведь так? – добавила она, когда Ирена подошла к нам, и они обнялись. Когда они отпустили друг друга, Ханья слегка улыбнулась ей.

– Ирена, – она сделала акцент на её имени, а взгляд скользнул по тёмным волосам и гражданской одежде, которые заменили светлые локоны Фриды и форму СС.

– Ханья, – отозвалась Ирена, подражая её манере и улыбаясь, прежде чем обратиться к Францу: – Ты заботился о ней несколько недель?