Я опускаюсь на колени, кладу семейный портрет перед стеной и придавливаю его оставшимися четырьмя чётками и камешком из моего шахматного набора. Пешка. Я возношу молитву за мою семью, за отца Кольбе, за евреев и всех, кто пострадал и отдал свои жизни во время той ужасной, кошмарной войны. Ирена и Ханья встают рядом с обеих сторон. Когда я беру их за руки и поднимаюсь, жду, что накатит головная боль, дрожь, нахлынут воспоминания, но на этот раз ничего не происходит.

Шах и мат.

«Никто в мире не может изменить Истину. Что мы можем и должны делать, так это искать истину и, отыскав, служить ей. Настоящий конфликт – это внутренний конфликт. Помимо оккупационных армий и гекатомб лагерей смерти, в глубине каждой души есть два непримиримых врага: добро и зло, грех и любовь. И какой толк от побед на поле боя, если мы сами оказываемся побеждёнными в сокровеннейших местах наших сердец?» Святой Максимилиан Кольбе

«Никто в мире не может изменить Истину. Что мы можем и должны делать, так это искать истину и, отыскав, служить ей. Настоящий конфликт – это внутренний конфликт. Помимо оккупационных армий и гекатомб лагерей смерти, в глубине каждой души есть два непримиримых врага: добро и зло, грех и любовь. И какой толк от побед на поле боя, если мы сами оказываемся побеждёнными в сокровеннейших местах наших сердец?»

От автора

От автора

Ниже содержится очень важная информация и серьёзные спойлеры. Прошу вас прочитать это, но не раньше, чем прочтёте саму книгу. Вас предупредили!

Во-первых, хочется обозначить, что Аушвиц, описанный в этом романе, не является полностью достоверным изображением реального лагеря. При работе над книгой я в значительной степени опиралась на «Хронику Аушвица» Дануты Чех и «Анатомию лагеря смерти Аушвиц» Исраэля Гутмана и Майкла Беренбаума, но в романе допускала необходимые сюжету художественные вольности, некоторые из которых подробно описаны ниже. Я надеюсь, что эта книга побудит вас глубже погрузиться в исторические источники. Аушвиц – это место, где жили, страдали и умирали реальные люди – более миллиона людей, – подавляющее большинство которых были европейскими евреями. Мне самой довелось ступать по той земле, и у меня нет слов, чтобы описать пережитое – горе, жестокость и несправедливость, но в то же время храбрость и стойкость жертв. К сожалению, существует мнение, что Холокоста никогда не было, несмотря на горы свидетельств, доказывающих обратное, и очевидцев, которые всё ещё живы. Следует помнить, что Вторая мировая война закончилась менее чем за восемьдесят лет до публикации этой книги. Не так уж давно. Пожалуйста, обратитесь к выжившим, к их свидетельствам, слушайте их и учитесь у них. Пожалуйста, расспросите экспертов мемориала и музея Аушвиц-Биркенау, Яд ва-Шем, Мемориального музея Холокоста Соединённых Штатов и многих других музеев, создатели которых посвятили свою жизнь тому, чтобы мир узнал об этих ужасах. Пожалуйста, помните.