– Я привезла кое-что для Энн, – продолжаю я. – Можно нам войти?

– Да, конечно, – говорит она, открывая дверь шире, – проходите.

И мы проходим. От прежнего мира не осталось и следа, но на новом кофейном столике все еще стоит фото в рамке, на нем запечатлены папа, мама и сияющая Энн у входа в Диснейленд. Я помню тот день так, словно он был вчера, хотя на снимке меня больше нет.

– Может, хотите чего-нибудь? Воды или сока?

– Нет, спасибо.

– Энн в спальне. Я предупрежу ее, что вы пришли. Подождите минутку.

Она удаляется наверх, а я осматриваю дом. Боб невозмутим.

– Ей стало немного хуже после вашей встречи, – объясняет мама, вернувшись, – не стоит долго ее мучить, она очень устает, но никогда вам об этом не скажет.

– Не беспокойтесь, я ненадолго.

– Но только вы. – Она мельком смотрит на Боба.

Прежде чем подняться, мама заставляет нас вымыть руки и лицо. Втроем мы поднимаемся на третий этаж. Папы дома нет, однако мама выглядит такой уставшей и грустной, что я не осмеливаюсь приставать к ней с расспросами.

Заглядываю в приоткрытую дверь спальни. Под огромным одеялом Энн кажется совсем маленькой. Когда она видит меня, на бледном, лишенном жизни лице появляется улыбка.

– Пеони, ты не говорила, что придешь. – Ранее звонкий голос теперь едва слышен. – Здравствуйте, – обращается она к Бобу.

– Это Боб, мой водитель. Мы ненадолго, просто принесли тебе кое-что.

Боб молча оставляет коробку, и они с мамой выходят. Я присаживаюсь на корточки и аккуратно развязываю алый атласный бант, которым перевязан подарок. Энн смотрит на меня как на фокусника, словно я вот-вот вытащу из шляпы кролика.

– Что там?

Я достаю «Планету Красной камелии» в красном бархате.

– Это коллекционное издание романов Бэрлоу. Ровно пятьдесят три книги – все, что он когда-либо написал.

Пусть я не могу заставить его прийти, но могу привнести в ее жизнь его часть – лучшую часть.

Я подхожу ближе, присаживаюсь на край кровати и протягиваю ей роман. Тонкие руки, через прозрачную кожу которых просвечивают синие вены, выглядят несколько пугающе на фоне кроваво-красной книги.