— Палочка с секретом! — любовно прокомментировал Аркаша исчезнувшую молнию. — Налетай!

Игроки в азартной спешке налетели, Лиза успела первой, Иван Александрович ухватился двумя пальцами где-то в середине, Аркаше места не хватило.

— Вот блестящий случай, Аркаша, публично погибнуть за правду, — заметил Иван Александрович, — за которую ты борешься в передовицах и подвалах.

— Держу пари на трость. Что ставишь?

— Аркаш, — заговорила Соня, — однако ты хорош…

— Нет, пусть, пусть, — перебил Гаврила заинтригованно. — Обалденная игра. Я уже приготовил вопросик.

По зловредной улыбке старого идеалиста заметно было, что он также приготовился. На лицах Аркашиных коллег любопытство боролось с сомнением, женщины глядели на Ивана Александровича в ожидании, которое он умел-таки возбуждать.

— Что ставишь? — привязался к нему Аркаша.

— Я не могу держать беспроигрышное пари.

— Что ставишь?

— Я тебя предупредил. — Иван Александрович пожал плечами. — И проучу. У меня в машине есть вещица подороже этой палки. Веришь?

— Ладно. Но начну я не с тебя, а с твоей девочки, она умеет в детство играть. — Он повернулся а Лизе: — Прошу.

В пристальном взгляде его она уловила приглашение совсем к другой игре (что ж, с доктором филологии и она становилась взрослой, сейчас он с усмешкой наблюдал).

— Мой вопрос: вы изменяли когда-нибудь своей жене?

В сардонической паузе сладко запели детские голоса в плаче, мольбе и трепете.

— Нет, — сказал Аркаша и засвистел в лад небесному хору.

— Она что, всем такие вопросы будет задавать? — поинтересовалась подруга Ромы, друг процедил:

— Ее дело. Играет по правилам.

А Эдуард заговорил деловито:

— Следующий вопрос мой. Аркаш, только честно: ты действительно в отпуске или вместо тебя в Англию посылают Франкенштейна?