«Если в рай, что мы понимаем под раем,

легко проникает гад,

Если в раю молчит справедливость,

то я выбираю ад»».

– Возможно, это его подчерк. Как тебе? Я думаю, Вова, – произнёс Гульц после небольшой паузы, – что убивать он тебя не хотел, и что это, – он ткнул пальцем в измятый лист, – написано для тебя, а не для кого-то другого. На другой стороне листа написан адрес этого лейтенанта, если он тебе, конечно, понадобится. Больше я не успел для тебя ничего сделать.

Кошмары.

Кошмары.

Пробуждаясь после каждой ночи, Колобов, выпучив глаза, смотрел на будильник. Сны, которые являлись бурными потоками, отчётливо помнились утром и не пропадали, а наводили на мысль, и что-то становилось нехорошо. «К чему бы это? Может, я схожу с ума?» Было желание даже записывать на бумагу, но, сделав так раз и прочитав:

«Если долго смотреть на луну, то можно стать идиотом. Если долго заниматься онанизмом, можно стать философом, трезво рассуждая о женской сути, как о прекрасной составляющей половины человечества. Но, как показывает практика, идиотом становиться не обязательно благодаря луне, а из-за того, что кроме рук своих, от тебя прорастающих, не видишь красоты окружающего мира».

Он понял, лучше их никому не показывать, ибо вряд ли это походило на мысли разумного человека, тем более офицера милиции.

«Однажды пролетев на метле, поговорив с Богом, потом, нагадив на колокольню церкви…», – Колобов проснулся и сказал:

– Всё, надо с этим что-то делать.

Обзвонив знаменитых специалистов, он отправился якобы по делам и направился на приём. Входя в кабинет, он присел на стул, ожидая врача, собираясь с мыслями, с чего начнет, чем продолжит, на что обратит особое внимание. Врач появился из-за боковой дверцы, одергивая халат, скрывая удовольствие на своём лице маской серьёзности. Выбритый, культурный, обходительный:

– Здравствуйте, здравствуйте. Извините, что заставил вас подождать. Я вас ждал. Начинайте, пожалуйста…

Колобов со всей своей серьёзностью и желанием помочь самому себе приготовился излить свои проблемы.

Вдруг из-за двери, откуда появился врач, вышла совсем молоденькая девушка в белом халате с раскрасневшимся лицом, одергивая халат. Ей было на вид лет восемнадцать, не больше. Она вышла во входную дверь, он проводил её взглядом.

– Продолжайте, пожалуйста, я вас слушаю…

Колобов посмотрел на доктора, несмотря на всю его лощёность, ему было под пятьдесят, и какая-то ненависть пробежала от спины к голове к этому человеку: узенькие хитрые глазки, отвисшие щеки, пухлые пальцы в перстнях, запах дорогих одеколонов. Единственная мысль влезла в голову и не отпускала: «Вот ЧМО!».