Некоторое время мы все трое завтракали молча. Буркин первый отложил вилку в сторону. Похвалил картошку.

— Вы ешьте, ешьте… Аким, в районе уже знают, что Насонова ранили. Высказывают подозрение, что стрелял в него Игнат Еремеев…

— Откуда у тебя такие новости? — спросил Аким Иванович и тоже отложил вилку.

— Еще на заре у меня были два милиционера — один из района, а другой из Терновой. Сейчас же следом за ними пришел и Чикин… Милиционеры и рассказали такую новость: Игнат Еремеев сбежал по дороге… Конвоир зевнул — и он удрал. Так ведь могло случиться?

Аким Иванович на этот вопрос не ответил. Буркин продолжил свой рассказ:

— Есть сведения, что Игната Еремеева мельком видали в Обрывном. Будто бы в леваде у Соньки Поздняковой появился и исчез… Есть там такая Сонька?

— Есть. Эта Сонька Позднякова его давняя зазноба. Муж ее в пятнадцатом году на австрийском фронте был убит. Тут в скором времени Игнатка Еремеев стал захаживать к ней… Нахальный черт, отчаянный. Да что я разговорился о нем?! — остановил себя Аким Иванович. — Может, он ночью на своем подворье побывал? Может, дом спалил? А мы ж его подготовили для Совета! — Он вскочил было из-за стола.

— Аким, сядь. Мы тоже с Чикиным и с милиционерами сразу рассудили так, как ты. Но дом стоит невредим, — успокоил Буркин Акима Ивановича. — Ты лучше объясни мне, как этот самый нахальный Игнат Еремеев женился на Анне Тимофеевне?.. Поехал за ней в бедную семью к черту на кулички — в хутор Сосновский, за тридцать километров?

— Приперло — вот и поехал, — уверенно ответил Аким Иванович.

…В ту пору станичным атаманом был Латышев Лука Сергеевич. Офицерского чина он не имел, с действительной вернулся вахмистром. В полку был старательным во всем. Трудную грамоту осилил, развил голос для команды. Если в станицу приезжало окружное начальство, то парадом на плацу командовал вахмистр Латышев:

— …По Церемониальному маршу, повзводно…

Служилые казаки слушали его команду, вздыхали и говорили один другому:

— И дал же господь человеку такой талант!

— Да-а…

— И будто голос у него не толстый, а скорее тонкий, а огласку дает на всю площадь! Да еще норовит повыше хватить, к облакам!

— Ей-богу, норовит!

И об умении Латышева подать на параде команду в хуторах и станице говорили не уставая, в восторге качали головами. Неудивительно, что и окружному атаману понравилась команда вахмистра Латышева, и он высказался: «Ваш станичный атаман, сотник Наумов, жалуется на старость и просит замены. Я бы на месте станичного схода поставил атаманом вахмистра Латышева — под его командой казаки преотлично маршируют».