— Я за Буркиным! Может, он сумеет остановить старого дурака! — объяснил он нам уже из коридора.
На дворе Меловановых появились люди. Появились они и за двором.
Катя мне поясняет, не отрывая взгляда от окна:
— За двором — это те, что от самого сладкого меда откажутся — им нужна оказия, чтобы поглядеть и посудачить потом… А эти, что во дворе топчутся, около саней, — союзники Мелованова. Надеются, что он им оттуда, куда едет, гостинцев привезет…
Я тоже не отрываюсь от окна.
— Катя, а там есть Сашка Гундяев, Маришка Ивлева?
— Михаил Захарович, да откуда вы знаете этих прихлебателей? — удивляясь, смеется Катя.
— Вчера кое-что о них слышал от Авдотьи Петровны.
— Ну так любуйтесь на вашего знакомого, на Сашку Гундяева, — это он прихорашивает морду меловановской лошади. А Маришка Ивлева сейчас в сани что-то укладывает…
Но Маришки Ивлевой я не успел разглядеть — наскочила метель и дымной широкой струей закрыла подворье Меловановых. А когда прояснилось, провожавшие стояли с обнаженными головами, а сам Мелованов сидел уже на козлах саней, готовый натянуть вожжи.
Катя испуганно всплеснула руками:
— Батюшки-светы! Так они ж сию минуту тронутся! А где же товарищ Буркин? Где Аким?.. Побегу, под лошадь упаду, но не пущу, пока не придет товарищ Буркин!
Я наспех оделся и побежал вслед за Катей. Меня подгоняла мысль: «А ведь она и в самом деле может лечь, чтобы отрезать путь саням!»
Катя не легла под сани — она ухватилась за повод. Лошадь вскинула голову, и легкая Катя оторвалась от заметенной снегом земли.
— Не дам ходу саням! Не дам, пока не придет Буркин!
— Катерина Семеновна, Буркин уже на месте! — обгоняя меня, отозвался сам Буркин.
Мелованов раз-другой стеганул лошадь кнутом. Она выше вскинула голову. Катя, не удержав повода, благополучно приземлилась. Это развеселило тех, кто пришел на «оказию» посмотреть.
— Тетка Катерина, хорошо, что ты вовремя оторвалась от узды, а то бы могла за облака улететь! — высказался подросток.
— По такой погоде она домой не вернулась бы… Заблудилась бы…
Буркин обратился к бывшему тут же учителю: