— Бери вот это.

— А ты чего лениво жуешь?

— Подвинься ближе. Тебе ж на отшибе не догнать других!

Когда за стенами коровника на мгновение затихала пурга, нам ясно слышно было, как шуршали соломой волы, выискивая в ней то, что повкуснее.

— Михаил Васильевич, а провиантскую сумочку твою волы немного притоптали, — заметил с сожалением Аким Иванович.

— Они сделали это без злого умысла, — сказал Андрей Костров. — И потом, они же с нами тут. И доля у них и у нас одна. Вот утишится немного ненастье — и ляжет перед нами одна дорога…

В этих словах Буркин уловил что-то особо взволновавшее его.

— Перед нами и перед ними ляжет одна дорога, — хорошо ты, Андрей, сказал.

Аким Иванович попросил товарищей помолчать. Он прислушался и, убедившись, что за стенами коровника с прежней силой шумы, шорохи, взвизгивания властвовали надо всем, достал дедовские, вгляделся в них:

— Оказывается, уже семь вечера. Стало быть, перед заходом солнца погода не поменялась?.. Будем надеяться, что поменяется после полуночи. Теперь бы нам хорошо вздремнуть, так ведь арбы не пришли…

И тут как раз послышался стук в дверь:

— Принимайте гостей!

— Вот и они… Легки на помине.

И самые проворные кинулись к двери.

Сразу приехали три арбы. Привезли бечевы, вилы, лопаты — железные, деревянные.

Один из подводчиков громко спросил:

— А кто тут будет Михаил Захарович?

Я отозвался.

— Вот вам валенки, рукавицы на шнурке и шарфик. Катерина Семеновна переслала. — И тут же, повернувшись к Акиму Ивановичу, вручил ему узел: — А вот тут утепление вам на двоих — тебе и товарищу Буркину. Катерина Семеновна сказала, что вы сами разберетесь, кому что нужней.

И чему все обрадовались, так это тому, что один из подводчиков догадался привезти ржаной соломы для постели.