Я попал в точку. Я был уверен, что именно его, следователя, встречал с Костей Кустовым на дружеских прогулках. И я точно теперь знал, что подробности о наших встречах с Картушиным следователь узнал от моей благоверной Матрены… Понятным мне стало, почему следователь вдруг потерял интерес к допросу. Сердито замкнутый, он повел меня в соседнюю комнату, дверь в которую покрывал черный дерматин. Эта комната была куда просторнее, и ковер на ее полу был заметно дороже.

Меня следователь оставил у двери под черным дерматином. Сам прошел к тому, кто сидел в глубине комнаты, за большим письменным столом, и сейчас же шепотом начал ему докладывать… Доклад следователя был коротким. Я не услышал ни слова… Я только видел, что тот, кому он доложил, встал из-за стола и стал ходить по комнате. Помню, что сапоги его сияли, а гимнастерка защитного цвета и брюки пошиты были хорошим портным. В петлице у него было три шпалы… А следователь оставался стоять у стола. Он ждал последнего слова старшего… И вот старший остановился среди комнаты, через очки взглянул на меня… потом вдруг приосанился, развернул плечи и сказал следователю, что у него вопросов не будет…

Тит Огрызков, мой санитар на медпункте, теперь ты знаешь, как я попал в эти края. Края эти лесные — красивые края. Но у меня и в мыслях не было сюда направляться. Тут я оказался против моей воли. И поэтому тягостно… — Яков Максимович усерднее обычного принялся большим платком вытирать свои сухие, умные глаза.

И тогда и теперь Огрызков сожалел, что заставил Якова Максимовича рассказать о том, что его прежде времени состарило, что из глаз его выжало слезы, и теперь они стали сухими, но по привычке он их и сухие вытирал.

…Огрызкову еще многое хорошее хотелось бы вспомнить о фельдшере Якове Максимовиче, но этому мешал Бобин. И хотя сидел он от Огрызкова на почтительном расстоянии, ворчливый голос его то и дело доносил слова:

— …Едут… А ну как повернут сюда?.. Черт их пронес мимо… Бог им не помощник… Они в него не веруют…

Проходят минуты, и снова слышен нудный, недовольный голос Бобина:

— …А этим вздумалось остановиться почти насупротив нас… Приспичило им прямо-таки насупротив… Ехали бы дальше, там и остановились бы…

Огрызкову стоило только один раз взглянуть на Бобина и перевести взгляд подальше — на дорогу, как стало понятным, что́ Бобина раздражает, на кого он злится… Ему не нравится, что по дороге и на восток и на запад пробегают грузовики с кладью, накрытой брезентом, проезжают пароконные повозки военного образца, изредка проскочат мотоциклы, оглашая равнину треском… По обмундированию и издали легко определить, что транспортом управляют наши, военные люди.