— Что вдруг тебя расстроило? — участливо спросил ее.

— Твое благодушие, — ответила она.

Я молчал. И она снова заговорила:

— Конечно, у каждого могут быть минуты благодушия. Но к тебе они пришли не вовремя. Ты должен был зайти к редактору.

— Неудобно, — твердо сказал я.

— «Неудобно»! Я уже слышать не могу это слово. Речь ведь о важном, нужном, при чем тут «неудобно»?..

Я промолчал, удивляясь, что голос у нее дрожит и медленнее обычного она находит нужные слова. И вот она поднялась и пошла от меня какой-то подчеркнуто стройной походкой. К этому времени серая мгла вечера сгустилась, и через две минуты Варя растворилась в ней… Я не успел задержать ее.

…Так вот, дорогой Николай, что разделило нас с Варей. Свое слово о каждом из нас ты скажешь позже…

Я не отрываю взора от телефона. Он сегодня особенно черный и молчаливый. Только через три часа раздался звонок и оглушил меня своей внезапностью… Она спросила:

— Что ты делаешь?..

— Собираюсь работать. Работа для меня — лекарство от всех болезней.

Она сказала:

— Для меня — тоже. Приходи, будем работать вместе…

Запись девятая

Я пришел к ней и, вздохнув, строго сказал:

— Хочешь знать, что у меня было на душе?

— Не с этого начинаешь.

— А с чего же?

— Сейчас скажу.