Марли сидел на страже под любимым кустом у края двора, но узнал медленно ползущий Алисин фургон и ухмыляясь вышел ей навстречу. Она бы предпочла, чтобы он потявкал, предупреждения ради, но пес лишь полизал ее руку, когда она ступила на устричные раковины. Она подошла к дверям трейлера и постучала. Тишина. Она постучала еще раз. Опять тишина. Гребись ты, сказала она наконец и шагнула внутрь.

Трубные внутренности трейлера были тусклыми, как внутренности подводной лодки, даже с вымытыми окнами, и все еще чувствовались мускусные пары застоявшегося мужского пота, несмотря на две бутылки хвойного экстракта, которые она сюда вылила. Блин! Два дня назад она думала, что с этим хламом покончено. И вот пожалуйста, она опять здесь, и прежний бардак тоже. Дорожка из разбросанной одежды указала ей путь в спальню. Когда она вошла внутрь сонной кабинки, первый удар текилы оказался так силен, что пришлось сесть на книжную полку. Через некоторое время открыв глаза, она рассмотрела в шаге от себя спящего мужчину. Еще секунда головокружения, и она сообразила, кто этот лохматый, что лежит, отвернувшись к стене, под узким потертым одеялом, перекинутым через плечо, как убогая тога. Ему снились сны. Голая спина дергалась, а ребра втягивались и выпячивались в такт судорожным стонам. Тоже мне, белый рыцарь, подумала Алиса со злой радостью; без сверкающих доспехов он похож на ребенка, убегающего он жуткого кошмара.

– Саллас, – сказала она, – проснись.

Фигура резко повернулась, одним махом руки сбросив одеяло. Перед Алисой предстал голый мужчина и длинноствольный пистолет, нацеленный туда, куда совсем недавно ушла вторая порция «Маргариты». От этого неожиданного взмаха Алису слегка затошнило, но она не пошевелилась, оставшись сидеть где сидела и смотреть на пистолет. Она вспомнила недавнюю статью в «Параде», утверждавшую, что тридцать семь процентов случайных инцидентов со стрельбой – нет, не случайных, – тридцать семь процентов ошибочных инцидентов со стрельбой происходят при неожиданном пробуждении. А посему, с учетом распространенности в наши дни ручного оружия и скутового похмелья, под наставленным на тебя пистолетом самое лучшее – не шевелиться.

Наконец на лице Салласа проступили признаки разума.

– Алиса, что это значит?

– Тебя интересует, не значит ли это, что я пришла снова прибирать твою комнату? Нет, не значит. Одевайся. Кармоди пропал. Два дня назад они с Герхардтом Стюбинсом ушли в море на надувном плоту и не вернулись.

– С режиссером?

– Именно. Как дети: набедокурили дома и удрали в море…