Она попробовала включить автомобильное радио, но из-за медийной войны за частоты какофония оказалась совсем непереносимой, так что пришлось выключить, и они снова ехали в молчании. Саллас заговорил только раз, когда они проезжали болотистую поляну, где всегда обитали мальки. На краю невнятной кучи из покрышек, будок и деревянных ящиков, в зарослях сорняков располагалась теперь площадка, огороженная блестящим сетчатым забором. Из-за этой колючей зеленой ограды доносился неумолкающий лай и вой.

– А я-то думал, куда городской совет согнал этих несчастных беспородных дворняг, – сказал Саллас. – Мог бы и догадаться.

Он все ехал, но не прямо к аэропорту. Вдали показалось пристанище Кармоди, и Алиса удивилась, куда подевался придуманный ею фасад от длинного дома.

– Наверное, повалило ветром. Это я им придумала фасад из холста, понимаешь, чтобы спрятать дом, но ветер…

– Вон они, – перебил ее Айк; прикрыв глаза рукой, он всматривался в нескладный дом на дальнем краю грунтовой дороги. – Торчат на крыльце. Что я тебе говорил?

Вместо ответа Алиса расплакалась, на этот раз по-настоящему, рассеянно комкая замшевый подол, и горячие слезы катились из покрасневших глаз, будь они прокляты. И черт побери, она очень надеялась, что отпечаток руки исчезнет к тому времени, когда они доедут до дома, воображаемый он или настоящий.

Ну что ж, как Никушко и предсказывало, все прекрасно сработало и все само устроилось – такую оценку дал Кларк Б. Кларк двухдневной панике. Даже камбоджийские миллионеры куда сильнее впечатлились пропавшим Герхардтом Стюбинсом, чем если бы им просто пришлось поедать ужин в обществе этой кучи костей, – не зря же они подписались на крупный кусок акций тематического парка. Застройщики впечатлились тем, как эта бухточка выдержала суровую бурю (прибрежные городки совсем неподалеку разнесло в щепки); студийные представители, примчавшиеся по случаю корпоративной паники на водном джете из Лос-Анджелеса, отбыли домой, радуясь лишней рекламе и кадрам, которые наснимал для них знаменитый режиссер; сообразительный же большой босс Ник надоил на этой тухлой незнамо где заварушке столько медиавремени, сколько пиарная фирма с сотней унылых бездельников не получила бы ни в одной столице мира.

Когда включился канал восходящей связи, Кларк Б. Кларк сидел перед спутниковыми мониторами, которые установили на одной из дорожек кегельбана. Нежданно-негаданно на всех главных каналах одновременно объявился его босс – большой, как жизнь, и важный, как кусок дерьма; бодрый Молодой Лев Голливуда выступал в статусе официального пресс-секретаря корпорации «Чернобурая лиса» – со всеми полномочиями, поверенный в делах, главный погонщик, Большой Босс! – Николас Александро Левертов! И как же мастерски Босс Ник разрулил ситуацию – пальчики оближешь! Кларк Б. Кларк так раздулся от гордости, что боялся лопнуть, словно воздушный шарик с прической ежиком. Любой вопрос, заданный на этой пресс-конференции, Ник выворачивал наизнанку, как коварный дервиш. Когда воображала из «Пипл» спросила Стюбинса, что он вообще делал на этом «зодиаке», Ник небрежно переадресовал вопрос толстопузому рыболову, сообщив репортерам, что, если бы не превосходные мореходные таланты Майкла Кармоди, их великий режиссер, возможно, не сидел бы сейчас с ними в этом зале.