Но Шиу уже год как нет. И все, что было связано с той жизнью, кажется сном. Несбывшимся сном. Почти забытым сном. Как и не было ничего. А капитан Ким Соджун есть. И сейчас, глядя на него, Елень понимала, что ему стыдно и он не знает, как вернуться в палатку, где ждет она. И тогда женщина встает, чтобы идти за ним, чтобы позвать его обратно в тепло. Она привстает, плащ соскальзывает с плеч…
— Господин! — зовет она и только тут замечает, что на рубашке не осталось завязанных тесемок. Она подхватывает разъехавшиеся полы, запахивается и вскидывает испуганные глаза на капитана. Он смотрит на нее, а в темных омутах тлеет страсть…
А если… если она сейчас опустит руки и позовет его… позовет к себе, и он подойдет… и он… Что-то обжигающе горячее взрывается в голове. На долю секунды Елень слепнет и глохнет, только бешеный галоп сердца, отдается во вскипевшей крови. Волна желания накрывает с головой. Становится так жарко, что хочется снять с себя все. Воспоминания о руках этого сильного мужчины на голом теле обжигают сознание. Хочется… так остро хочется…
Руки дрожат, и она едва справляется с завязками. Елень чувствует, как горит все тело. Она уже не смотрит на капитана, уже не зовет его, боясь, что он может увидеть ее такой… такой, какой она себя еще не знает. И это пугает. Она поворачивается к Соджуну спиной, и пока тот укладывается, делает вид, что засыпает. Но он улавливает что-то острое, необъяснимое. Укрывает ее, а потом ложится.
Перед его глазами напряженная узкая спина, и Соджун понимает — Елень не спит. Он слышит это по прерывистому дыханию: спящие так не дышат. Он поправляет плащ, и женщина замирает. Даже не дышит. Он тяжело вздыхает, кладет руку на талию. Под ладонью упругие мышцы, не женщина — тетива взведенного лука. Соджун сильней, крупней и может… Но он тянет ее на себя, и Елень поддается, поворачивается к нему, и он вновь укладывает ее головой себе на руку, обнимает обеими руками.
— Спи, скоро рассвет, — слышит она, и горячее дыхание касается ее уха.
Елень будто выдыхает. Сердце бешено колотится, и женщина боится, что капитан это почувствует, ощутит. Но тепло его большого тела успокаивает и убаюкивает, и незаметно для себя она скоро забывается глубоким сном в объятиях любящего человека.
[1] Дело в том, что в традиционном корейском доме