Глава тридцать вторая.

Глава тридцать вторая.

Не вернувшиеся вовремя родители напугали детей. Те ждали их до глубокой ночи. Анпё несколько раз выходил за ворота, но хозяева так и не вернулись до темноты. На Сонъи и Хванге было страшно смотреть. Чжонку, как мог успокаивал, что родители просто не успели спуститься с горы до темноты и заночевали в лесу. Девочка кивала, но на душе было тяжело. Вместе с Хванге они соскочили с утра пораньше и не уходили со двора. И впервые Сонъи без приказа переоделась, сама достала лук и стала метать стрелы в мишень. Выпустив с десяток стрел, она почувствовала непоколебимую уверенность и злость. Вот вернется матушка с капитаном, и она им скажет… Она им скажет, что так поступать нельзя. Уж она скажет! Чжонку смотрел на девушку и видел эту злость. Но лучше метать стрелы, чем просто мучиться неведением.

После обеда уставшие и измученные вернулись Елень и Соджун. Увидев детей, занятых делом, они даже немного опешили. Сонъи, увидав мать живой и здоровой, едва не заплакала, но смогла сдержаться: стрельба помогла. Сонъи просто подошла и ткнулась лицом в плечо матери, Елень все поняла. Обняла дочь.

— Простите нас, дети! Доктор Ан совсем плох, вон даже козу пришлось забрать.

— Из-за козы и задержались, — усмехнулся Соджун, — не хотела идти, боялась, что мы ее съедим. Пришлось всю дорогу уговаривать!

Дети неуверенно улыбнулись, а капитан, чтоб немого развеять тяжелую обстановку, стал в красках рассказывать, как говорил с козой, и что она ему отвечала. Через минуту все уже хохотали, и страх отступил в тень. Капитан это видел очень ясно, а потому продолжал шутить.

Вот и подошла годовщина страшных событий прошлого года. Семья навестила могилу в горах, отвела службу в храме. Дома устроили поминки. Дети плакали, Елень — нет. За год произошло так много всего, что ей казалось, что и не год прошел, а лет десять, не меньше. Поместье, принадлежавшее когда-то семье, так и пустовало. Елень как-то раз проходила мимо. Остановилась, глянула на запертые ворота с выцветшей желтой печатью и пошла дальше. Что себе душу травить?

Незадолго до первого снега сыграли скромную свадьбу. На разостланной посреди двора циновке перед ширмой стояли угощения и подношения. Жених смотрелся важно и все оправлял на себе новую одежду. Он заметно волновался, потому что невеста весь день не показывалась из дома. Не было гостей, не было чужих, только в кругу своей семьи праздновалось торжество, но Анпё это не смущало, как и его невесту, которую, придерживая за локти, вела к циновке улыбающаяся госпожа. Новобрачные кланялись друг другу, кланялись гостям и смущенно улыбались. Гаыль не поднимала счастливых глаз, и Елень радовалась за нее. После торжества молодоженов проводили в отремонтированный домик, где теперь они будут жить вместе.