Среди возможных решений это проблемы выход представляется достойным вариантом. На основании статьи Маркуса[454] можно выделить несколько типов стратегий выхода по двум параметрам: (1) туда, где размещены приносящие прибыль активы, и (2) туда, где находится человек и его семья. Эти стратегии можно описать следующим образом:

• стратегия личной безопасности, когда олигарх получает вид на жительство для себя и своей семьи за рубежом, а приносящие прибыль активы хранит в стране их происхождения (под управлением верховного патрона);

• стратегия личной и финансовой безопасности, когда олигарх получает вид на жительство для себя и своей семьи за рубежом и перемещает все приносящие прибыль активы и наличный оборот за рубеж (в офшоры);

• стратегия отъезда, когда олигарх (со своей семьей) уезжает за рубеж и перемещает туда приносящие прибыль физические активы, отдаляясь на безопасную дистанцию от власти верховного патрона.

Если речь идет об обычных людях, выход – это стратегия, которая помогает консолидации режима, поскольку предполагает добровольное самоустранение наиболее упорных, антирежимных элементов [♦ 6.2.2.1]. Однако если говорить об олигархах, то, хотя возможность отъезда «может снизить их потребность в переменах», «утечка капитала или ее скрытая угроза оказывают давление на систему, потенциально лишая экономику инвестиций, рабочих мест и налоговых поступлений. Иными словами, опция выхода снижает явный спрос олигархов на более выгодные условия со стороны государства и одновременно увеличивает количество их неявных рычагов влияния для улучшения этих условий»[455]. Верховный патрон может отреагировать на эту ситуацию двумя способами: попытаться ограничить бегство капитала (a) формальными средствами, как это произошло в путинской России, где для противодействия этому были созданы специальные законы[456], или (б) неформальными средствами, такими как шантаж или вымогательство посредством отсроченного наказания [♦ 6.5]. Действительно, если олигарх хочет уехать, он с большей вероятностью пойдет на сделку с верховным патроном, который позволит ему оставить себе достаточное для комфортной жизни количество накоплений в обмен на передачу приемной политической семье большинства из его приносящих прибыль активов.

Наконец, олигарх может выбрать вариант голоса. Как пишет Маркус, в России «даже если бизнес-элиты выражают свое несогласие с системой, они могут на уровне фирм оказывать давление на государство, требуя от него фактической подотчетности, через альянсы акционеров с рабочими, общественностью или иностранными инвесторами. Такие альянсы служат в качестве псевдоинститутов, которые позволяют владельцам бизнеса защищать конкретные фирмы и не заботиться о необходимости верховенства закона на уровне страны»[457]. Отсюда вытекает главное различие между либеральной демократией и патрональной автократией. В либеральных демократиях голос предпринимателя направлен на то, чтобы быть услышанным двумя типами акторов: как правило, это (a) люди, если предприниматель дискредитирует государство через прессу, стремясь настроить против него общественное мнение (и тем самым нанести ущерб его народной поддержке), или (b) суд, если предприниматель подает иск против правительства, стремясь получить правовую защиту в соответствии с нормативным верховенством права. В патрональных автократиях, однако, обе эти опции недоступны, поскольку таким режимам свойственна так называемая контролируемая сфера коммуникации [♦ 4.3.1.2], а судебная власть либо зависима, либо неэффективна [♦ 4.3.5.2]. Следовательно, у олигархов нет других вариантов, кроме как защищать свои интересы на более локальном уровне. Неудивительно, что верность и выход являются наиболее популярными опциями среди российских олигархов[458].