– Я Ира.

Она словно подслушала его мысли. Хорошо, если не все.

– Роман Николаевич Бахтин, – представился он.

– Я же не студентка. – Она улыбнулась так, что его в пот бросило. – Можно без субординации.

Хорошо, что райцентр был рядом. Плохо, что ему пришлось нести ее в приемный покой на руках: в правилах техники безопасности было сказано, что при укусе змеи конечность должна оставаться неподвижной, чтобы яд не распространялся по телу. Тело у нее было такое, что доставка его до врачебного кабинета оказалась для Романа непростым испытанием.

Она была настоящей красавицей, просто голливудской. Это он разглядел уже после того как врач в приемном покое, неспешно осмотрев едва заметное место укуса, сказал:

– Ничего страшного. Сыворотку вкололи же? Ну и все, пройдет. Часок пусть на лавочке у входа посидит для перестраховки, и можете забирать.

Можно было, конечно, оставить ее на лавочке в одиночестве и вернуться через час. Но Роман остался с ней. И смотрел весь этот час на ее потрясающую красоту, о которой сама она, конечно, знала, а теперь знала, что и он знает, и потому улыбалась с торжеством, которого не могла скрыть. Он видел ее насквозь и не находил в этом никакой своей заслуги, потому что не было в ней никакой загадки. Если только не считать загадкой сексапил – его в ней был избыток.

Разговаривать с Ирой было приятно. Не то чтобы она была умна, но легко схватывала сказанное и сразу улавливала его смысл. Впоследствии ему не раз пришлось убедиться, что именно и только основной смысл – она отметала все, с помощью чего говорящий пытался его нюансировать, приукрасить или скрыть.

За час разговора Роман узнал, что ей девятнадцать лет, что после школы она поступала во ВГИК на артистку, но в первый год не поступила, а потом уже не стала и работала в Астрахани кем придется, потому что в принципе все умеет. За два года ей это надоело, и нынешним летом она решила поступать снова, только еще не решила куда, и уже уволилась с последней своей работы, чтобы готовиться, но деньги все-таки нужны, и тут предложили поработать в экспедиции, и она согласилась. Кто ей это предложил и почему, Роман уточнять не стал. Скорее всего, какой-нибудь мужчина, офонаревший от нее так же, как он. Что он именно офонарел, было Роману уже понятно.

Через час он позвал врача, тот удостоверился, что Ирина нога не опухла, и отпустил их восвояси.

– Ну, пойдем, – сказал Роман, кивнув на припаркованную у входа «буханку».

– А яд? – Ира посмотрела на него сквозь серебряные пряди упавших на глаза волос. – Вдруг растечется по организму?