– Как только билет смогу взять. Я не хотела их об этом просить.

– Да уж иродов просить – себе дороже выйдет, – согласилась Домна. – Вещей теплых нету у тебя.

– Кое-что есть. Белье с начесом в прошлом году купила, когда зима холодная была. Докуплю, что смогу. Домна, – сказала она, помолчав. – Я из квартиры не буду выписываться и никому не стану сообщать, что уезжаю. Но все равно каждый мой шаг известен и я в их полной власти. Может статься, что не вернусь.

– Это и здесь с каждым может статься, – пожала широкими плечами Домна.

– Если Андрюшу захотят у тебя забрать…

– Ночью за ребенком вряд ли придут, а днем выскользнем. Увезу его в деревню, пересидим.

– Ты как Сережа говоришь, – улыбнулась Ксения. – Он сказал, что если не вернется, чтобы мы с Андрюшей уезжали к тебе в деревню. И что если нас не окажется здесь, то, может быть, эти шестеренки прокрутятся вхолостую.

– Ума ему не занимать, – вздохнула Домна. – Да и ничего не занимать. А жизнь его перемолола. Господь попустил, значит.

– Ничего это не значит, – сердито сказала Ксения. – Он жив, это главное. И я постараюсь оказаться к нему как можно ближе.

– Да, тебя Господь хранит. Может, тебе и поможет.

И вот она сидит теперь под яблоней и не знает, поможет ей кто-нибудь или нет.

Глава 30

Глава 30

Вероника вышла из больничного корпуса и, издалека заметив Ксению, пошла к ней по дорожке через сад. Походка у нее совсем не изменилась за десять лет – в ней даже издалека была заметна та же свободная уверенность в собственных силах. Ксения вспомнила, как, впервые увидев Веронику, подумала, что эта женщина завораживает каждым движением и самим своим существованием. Это не изменилось тоже.

Она встала со скамейки, ожидая, когда Вероника подойдет. И вдруг та остановилась – наверное, узнала Ксению. И дальше не пошла уже, а побежала по дорожке.

– Что случилось? – остановившись перед нею, спросила она. – С Сергеем?

«А взгляд переменился», – подумала Ксения.

Трудно было не заметить, что яркость и ясность, которыми отмечен был этот взгляд, все же потускнели.

– Его арестовали, – ответила она. – И отправили в лагерь на Дальний Восток. Я еду к нему и хотела перед этим спросить вас… Может быть, вы знаете, как все это было. Где его арестовали, как, вообще, хоть что-то…

Это было не единственное, для чего она приехала. Но при виде Вероники, совершенная красота которой не сделалась менее зримой с течением лет, Ксения ощутила такой острый укол ревности, с которым не просто было справиться.