– Это лето было спокойным, – начал он. – Осень тоже. Нас не призывали на сражения. Такого раньше не было. Каждое лето, Торстейн. Каждое лето мы уходили в поход.

Я кивнул:

– Так заведено у йомсвикингов.

Крестьянин посмотрел на меня, у него вырвался короткий смешок, а потом он сложил свои огромные ручищи на топорище и снова посмотрел на ледяную равнину, уходившую вдаль.

– Почетно убивать ради золота и серебра, Торстейн? Поделись, что думаешь.

Я не торопился с ответом. Но для Ульфара и молчание было ответом.

– Ты прав, мальчик. Никакой чести в этом нет. Когда я был молод, примерно как ты… – Он поднял топор и положил его на плечо. Ульфар провалился в снег, казалось, он хочет уйти, но не решался. – Конунги становятся могущественными, Торстейн. Возможно, очень скоро мы станем не нужны им. Я подумал, в общем, это не так плохо. Те времена, когда такие люди, как мы, могли присоединиться ко двору любого конунга и нас принимали как героев, они прошли… – Он повернулся к берегу, его грубое, испещренное шрамами лицо внезапно постарело. – Давай возвращаться, Торстейн. Скоро стемнеет.

Я попробовал поговорить с Йостейном о том, что сказал мне Крестьянин тем вечером, но Карлик лишь рассмеялся и сказал, что такое случается с Крестьянином, на него нападают мрачные думы, и лучше не слушать его в такие моменты.

– Не забывай, что наши друзья сейчас у Свейна Вилобородого, – сказал мне Йостейн, и в его глазах промелькнули лукавые искорки. Я не понял, что он имел в виду, а Йостейн лишь хотел сказать, что понимал замысел Вагна. Когда тот отправил Сигурда, сына Буи, к Свейну Вилобородому, чтобы потребовать дань за верность йомсвикингов, он прекрасно понимал, что ответит Свейн. Сигурд не был красноречив, зато мог вспылить, и его с дружиной взяли бы в плен. А поскольку Свейн был властолюбивым и тщеславным человеком, то он отправил бы человека по положению выше, чем Сигурд, такого человека, как Торкель Высокий, чтобы потребовать от Вагна отказаться от места хёвдинга йомсвикингов. Такова была цель Вагна. Теперь он мог взять Торкеля с его людьми в плен, а с заложниками у обеих сторон Вагн легко мог решить этот вопрос. И он отправляет к Свейну еще и Хальвара, прекрасно понимая, что Свейн схватит и его со всей дружиной, но из Хальвара получался плохой пленник, потому что никто лучше его не мог отстаивать интересы своего хёвдинга. И теперь он, находясь у Свейна, разумеется, начал сеять сомнение, что тот не был хорошим предводителем, и поддерживать слухи, что Свейн Вилобородый сумасшедший и приведет данов к поражению.