– Нет, Мэйдэй, это ты выступила потрясающе. Оглянись.

Все вокруг хлопают, кое-кто даже стоя. На миг я чувствую себя суперзвездой.

Диджей встает за микшер и включает музыку. Народ на лужайке начинает танцевать, пока на террасу не выходит миз Уиттакер. Она жестом просит диджея убавить звук, берет микрофон Тии и объявляет, что музыка с танцами разрешаются до конца обеденного перерыва, после чего учащиеся обязаны вернуться на уроки. Все радостно вопят, и диджей снова делает звук погромче. Я улыбаюсь Тие, без слов говоря: «Ты веришь, что мы правда это сделали?» Она улыбается в ответ: «Конечно верю».

Мы вместе произносим одними губами:

– Иммигранты. – И улыбаемся еще шире.

Я беру Тию за руку и пытаюсь протиснуться через столпотворение перед террасой. Маме с папой я отправляю сообщение, чтобы оставались на месте. Меня то и дело пытаются остановить, обнять, спросить о чем-то, и мне не хочется быть невежливой, но я должна поскорее увидеть родителей.

Еще издалека я замечаю, что с ними разговаривает миз Дэниелс. Когда я приближаюсь, она обращается ко мне:

– Я как раз говорила твоим родителям, как мы все тобой гордимся, Мэй. – Она подмигивает и сжимает мое плечо. – Я знала, что ты справишься. Увидимся на уроке.

Мой папа невольно начинает пританцовывать под музыку, но мама нервно улыбается и явно чувствует себя не в своей тарелке среди разбушевавшихся подростков. Родители Тии выглядят примерно так же. Марк держит обеих наших мам за руки, видимо, чтобы они не сбежали. Завидев Тию, доктор Дюверн торопливо подходит и заключает ее в объятия. Он шепчет ей что-то, от чего она широко улыбается и закрывает глаза. Марк протягивает руку и дергает ее за ухо.

– Мама! Па! Что вы здесь делаете? – кричу я, подбегая к ним. Мой голос звучит скорее сердито, чем восторженно. Неподалеку, рядом с очередным рисунком, я замечаю Селесту и жестом подзываю ее ближе.

Папа указывает на Марка.

– Марк позвонил и сказал, что нам стоит прийти.

Марк вглядывается мне в лицо, и я прикусываю губу. Мое сердце бултыхается в груди, как выдра на волнах. Мне столько всего нужно сказать, что я не знаю, с чего начать. Я поднимаю взгляд и говорю тише, чем собиралась:

– Спасибо, Марк.

– Для тебя – что угодно, Мэй, – отвечает он. Только Марку под силу сказать нечто подобное совершенно серьезно. Он говорит искренне, и я это знаю. Пару секунд я смотрю ему в глаза, надеясь, что он сможет прочесть во взгляде мои чувства.

Тия высвобождается из папиных объятий, смотрит на нас с Марком и бормочет:

– Вам нужно что-то сделать с вашим накалом страстей. Это невыносимо. – Я толкаю ее в бок, и она смеется. – Я серьезно, между прочим.