Тем не менее, если все действительно закончится именно так, как она обещала, это будет отлично. Разумеется, Кё было грустно сознавать, что они с Аюми не смогут видеться в ближайшие пару месяцев. Он уже привык к их интересным разговорам и совместному времяпрепровождению. Всякий раз, когда Кё шел с ней повидаться, он испытывал величайшую радость и волнение. Сердце колотилось быстрее, ладони потели. Однако когда они наконец встречались, начинали разговаривать и смеяться, все это волнение странным образом улетучивалось. И Кё успел привыкнуть к этой составляющей своей жизни. Общение с Аюми сделалось для юноши необходимой частью существования, и с исчезновением этой радости в его жизни образовалась пустота.

А еще в его душе поселился страх: вдруг он что-то напортачил в отношениях с Аюми и она больше не хочет его видеть?

Постепенно, с течением дней, Кё вернулся к учебе и заставил себя забыть о том, что произошло. Ведь все нормализуется, как только он одолеет вступительные экзамены! Осталось совсем недолго, и потом он сможет вздохнуть спокойно и отправиться с Аюми в небольшое путешествие.

Все непременно будет хорошо!

Да, и все было бы вполне неплохо, если бы Аяко не допустила одну оплошность.

Однажды вечером Кё увлеченно трудился над четырехкадровой мангой, которую планировал отправить на конкурс. Работа доставляла ему удовольствие, однако он был каким-то непоседливым и беспокойным. Заметив это, Аяко попросила внука помочь ей прибраться в доме. Кё стал послушно исполнять порученную ему работу: хорошенько подмел гэнкан, потом взялся вынести мусор. И когда он приступил к этому последнему заданию, то увидел нечто такое, отчего скакнуло и куда-то ухнуло сердце.

В самом низу корзины для бумажного мусора, стоявшей в бабушкиной комнате, обнаружилось изрядно помятое меню кафе Yamaneko.

Так он догадался, что случилось.

Кё честно придерживался договоренности с Аюми. Он не видел смысла устраивать перед ней разборки, понимая, что от этого она будет чувствовать себя еще более неловко. Однако с этих пор ему стало тяжело проводить время с Аяко, поскольку теперь он знал, что именно она столь грубо вторглась в его личные дела. На сей раз бабушка зашла чересчур далеко, и Кё больше не мог ей доверять. Ему не хотелось даже находиться в одной комнате с человеком, который способен на такую ложь и коварство. Это было уже слишком!

Аяко чувствовала: во внуке что-то резко переменилось. В один день с ним все было в полном порядке, а на следующий его как подменили. Кё слонялся без дела, смотрел угрюмо. На ее вопросы отвечал односложными репликами. Он перестал ходить с ней на прогулки после вечернего закрытия кафе и отказывался играть в го. Он допоздна бродил по улицам в одиночестве, а вернувшись наконец домой, сидел у себя в комнате – точно как в те дни, когда только приехал в Ономити, – работал над рисунками и слушал музыку с плеера.