–
– Может, твои чувства к ней стали более… дочерними?
– Да не особо. Хотя мы очень близки.
– Думаю, рано или поздно вы к этому придете. Буду следить за развитием событий. Кстати, эта цепочка тебе очень идет. Все-таки у меня отличный вкус, согласись?
– Несомненно, – сказала я, коснувшись крошечного изумрудика на пальце золотой руки-застежки. А потом повернулась к Нейтану и спросила: – Скажи честно, ты догадывался?
– Насчет Джесс?
– Ты же видел нас вместе чаще, чем кто-либо другой.
Вздохнув, он откинул со лба челку.
– Не знаю, Стиви. Думаю, я всегда чувствовал, что здесь что-то не так. То, как ты о ней говорила, разница в возрасте… Все это было странно. Она производила впечатление робкого, нерешительного человека. Что совершенно не вязалось с образом суровой начальницы. А как она на тебя смотрела! С каким-то диким отчаянием. Так что – да, у меня были некоторые подозрения.
– Почему ты ничего мне не говорил?
– Это прозвучало бы как бред сумасшедшего. И потом, можешь не верить, но я не считал себя вправе лезть в вашу жизнь.
– Почему тогда я не видела того, что видел ты?
– Думаю, видела. И в глубине души тоже знала: что-то здесь не так.
А ведь он прав. Где-то на задворках моего сознания всегда звучал отдаленный гул, неясный, едва различимый шепот.
– Да, – кивнула я.
– Было бы где разгуляться моему психотерапевту! Прям именины души! Я даже сам стал задумываться. У меня ведь тоже большая семья, значительная разница в возрасте с братьями-сестрами…
– Нейтан!
– Ладно, ладно, ты права. И все-таки… везет же тебе! А вот моя мама точно моя мама, хотя и предпочла бы ею не быть. Ну а с отцом – то есть