235
Паромы по-прежнему сохраняют нечто от духа старых путешествий. Порты далеки от глянца, а даже таможенники, которые являются государственными служащими, носят потертые футболки, словно сидят на диване перед телевизором. Здесь нет толп, но и сервиса тоже нет – даже тележек для багажа не найти. Мы тащим свои чемоданы несколько сотен метров по пустынной причальной линии к кораблю, где терпеливо ждем на солнце, пока нас не позовут. Кажется, что у моряков полно времени: каждое имя вместе с номером паспорта вручную записывается в большую книгу. Никто не ждет от корабля большего, чем выполнения своей функции, – что, возможно, было бы неплохим принципом и для партнерских отношений. Винты смазаны маслом, в щелях скопилась пыль, полы скользкие, красные и желтые пластиковые стулья выцвели, а стены и скамейки явно покрашены самими членами экипажа – видны полосы и неровности, где кисть задерживалась слишком долго.
Даже в том, что касается выживания, нет порядка: спасательные жилеты свалены в кучу, из которой каждый при необходимости может взять себе один. Среди немногих отдыхающих полно албанцев, скорее всего работников отелей. На борту нет классовых различий – все дремлют или заняты своими смартфонами, вместо того чтобы стоять у поручня и наслаждаться видом, что, возможно, показывает, что классовое различие все же существует. Здесь нет инструктажа по технике безопасности дружелюбным голосом, нет продаж товаров с бортовыми скидками, нет глянцевых журналов с интервью знаменитостей и новостями. Когда корабль, гудя, отплывает, я представляю себе, что отправляюсь в большое плавание.
* * *
Даже Жюльен Грин в 1992 году возлагал свои надежды на Албанию: страна, находясь сорок пять лет под деспотичной властью, в бедности и изоляции, внезапно начала расцветать. Народ смеялся и делился своим счастьем с миром. Новый президент сказал: «Между справедливостью и милосердием я выбираю милосердие». «Значит, никаких судов?» – спросили его. «Да, потому что эта страна пережила сорок пять лет коммунизма и теперь нуждается в любви». «Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Наконец-то Евангелие обрело голос».
«Оглянись вокруг», – сказал мой отец. И вот я, держа в руках его камеру «Лейка», оглядываюсь.
* * *
Одиноко петляя по серпантинам вдоль моря, где синь воды плавно сливается с небом, я наблюдаю, как склоны, покрытые кустарниками, превращаются в палитру оттенков от желтого до коричневого, разбавленную сверкающими камнями. Время от времени встречаются величественные оливковые рощи, поднимающиеся по склонам. Целые участки побережья с бухтами, утесами и прилегающими островами лежат перед нами, безлюдные: в самом сердце Европы, но вне ее системы. Возможно, армии в голубом, желтом и оранжевом уже готовятся к своим миссиям, которые, как предполагается, принесут процветание. Пока автобусы перевозят не туристов, а курсируют между городами, и отели заселены местными жителями, которых на севере часто воспринимают как бедняков, попрошаек или преступников. Здесь, на своих собственных пляжах, они – граждане, живущие ближе к природе.