В следующем письме Кульман описывает инцидент при высадке на Мальте, который не оставляет почти никаких сомнений в том, что семья устроила заговор, чтобы раз и навсегда избавиться от аскетичного отца. С величайшим трудом ему удается добраться до неожиданно отчалившего судна на маленькой лодке с неумелыми гребцами, при этом из-за неосторожного движения пассажиров в лодке вскоре возникает новая опасность. Кульман мужественно уверяет, что принимает «крест своего дома» на себя, но ничего не помогает. В Константинополе ни султан, ни патриарх не реагируют на его прошения, а проповедь Евангелия на улицах и площадях терпит неудачу из-за того, что Кульман не говорит ни на турецком, ни на еврейском, ни на фарси, ни на арабском. Не обратив ни одного неверного, он возвращается в Смирну, где жена и дочери встречают его с насмешками и издевками. Хуже того, они продолжают вести себя весело и раскованно, чем окончательно разочаровывают его.

Все это было бы просто забавно, если бы Кульман в те годы не писал стихи, и какие стихи! Совсем не те, что в юности. Образы становились фантастическими, ритм – экстатичным, а его личные ощущения и конкретные переживания все явственнее выступали на первый план, делая стихи современными, почти экспрессионистскими и захватывающими. Именно в период полного краха рождаются его самые сильные произведения. В те минуты, когда Кульман чувствует себя покинутым Богом, он на короткое время обретает голос и мощь слова, как у пророка, пусть и наполненного скорбью, прежде чем мания сменяется депрессией.

К счастью, молящаяся девушка лишь слегка повредила себе запястье. Дежурный врач, которому я позвонила по просьбе соседки, сообщает, что они увеличили дозировку лекарств и теперь пациентку не отпускают в туалет без присмотра.

В современной психиатрической лечебнице – во время обеда в общем зале, беседы с другими пациентами о медперсонале или за просмотром телевизора по вечерам – Кульман встретил бы все градации безумия, от нереализованных гениев до вождей мировой революции и тех, кто, как и он, считает себя пророком. «Наши усилия сосредоточены на тех немногих, для кого еще есть надежда», – сказал врач, и да, молящуюся девушку воспринимают всерьез, ее крик о помощи воспринимают всерьез. К сожалению, в закрытом отделении даже здоровый человек через несколько дней становится больным, это тот парадокс, с которым приходится сталкиваться каждому врачу ежедневно: крики по ночам, вспышки насилия, с годами все реже навещающие родственники… Многие пациенты умирают, не привлекая ничьего внимания, и их похороны проходят «по административному порядку».