253

Отец, который после смерти матери избегал любых разговоров о ходунках, которые долгое время стояли в гостевом туалете, ненавидимые и неиспользованные, наконец-то преодолел свой внутренний барьер. Почти ночью, тайком, когда на улице уже никого не было, он решился их попробовать. «С этой штукой ноги идут сами собой!» – удивленно воскликнул он. – Она буквально тянет вперед, а если устал, можно просто сесть». То, что раньше занимало у него час, теперь занимает двадцать минут, а покупки удобно помещаются в корзинку. С тех пор он регулярно выходит из дома с ходунками, которые увеличили его радиус передвижения в четыре раза. Он выглядит немного нелепо, ну и пусть – все равно уже никто не оборачивается ему вслед.

254

Сегодня я должна была улететь в Афганистан. Было бы лучше для всех, если бы я не тянула с решением отменить поездку до вчерашнего дня. Что заставляло меня колебаться и, вопреки всякой логике, до последнего момента надеяться на улучшение, так это ощущение, что я совершаю предательство, и неприятное чувство, которое, вероятно, останется со мной надолго, возможно, навсегда. Мое решение неизбежно повлияет на нашу дружбу, несмотря на все взаимные уверения. Мы оба знаем, что так поступать не принято. Независимо от того, по каким причинам я отменила поездку, какими бы понятными и вынужденными причины ни были, я все равно бросила своего друга. Вина не всегда связана с личной ответственностью. В античные времена вина воспринималась иначе, как нечто неотвратимое.

Это может показаться преувеличением, ведь в моем случае речь идет лишь об отмененном рейсе, но все же не только о нем. Речь идет о друге, которому я могла бы быть полезной в Афганистане не только благодаря знанию языков, но прежде всего как спутница в путешествии. Он рассчитывал на меня и планировал этот год вокруг этой поездки. Кроме того, история не будет полной без моего текста, и мы оба чувствуем обязательство выполнить наш заказ. И дело не в том, что он не отец, а в том, что разумом, но не сердцем он понимает мое решение, ведь он сам всегда ставил все остальное на второй план. Даже жена ушла от него, потому что он постоянно проводил время в темной комнате, если вообще бывал дома, как я узнала из фильма. Сам он о таких вещах не говорит – для него это недостаточно важно. Даже любовь, по крайней мере первая любовь, видимо, не была достаточно важна: в фильме он упоминает ее лишь вскользь. Позже у него были другие любови, но, думаю, они уже тесно переплетались с его работой, и тогда возлюбленные не жаловались на то, что он все время фотографирует, а любили его именно за это. Иначе его фотографии не могли бы появиться на свет.