В Москве осознавали важность контроля за развитием коммунистического движения для проведения политической работы ЮАСКИ, приобретения влияния в некоммунистических революционных организациях, целенаправленной поддержки Секретариата и направления с этой целью своих делегатов в страны, «где это будет необходимо»[993]. При этом сам Пенелон постоянно уклонялся от поездок по странам, входившим в сферу влияния Секретариата, хотя еще со времен деятельности ИСПА имел успешный опыт пропагандиста и организатора коммунистического движения, объясняя это московскому руководству абсолютной невозможностью оставить полностью работу ЮАСКИ, а также политическим положением в Аргентине и состоянием своего здоровья. Секретарь ЮАСКИ опасался «катастрофического воздействия» его поездок на начатую работу, «страдающую, несмотря на вложенные в нее силы, массой недостатков, так как имеющиеся задачи превосходят материальные возможности и возможности тех, кто этой работой занимается»[994]. За объективной констатацией положения дел Пенелон скрывал очевидное нежелание надолго оставлять без контроля работу в Секретариате. Чего здесь было больше: опасения, что при длительном отсутствии его соратники смогут оттеснить секретаря ЮАСКИ от руководства, или неумения организовать планомерную работу Секретариата (что проявилось бы время поездок в соседние страны)? Как показали последующие события, и то, и другое присутствовало в мотивах категорического нежелания Пенелона знакомиться с ситуацией в коммунистическом движении Южной Америки на местах, что предписывалось Секретариату при его учреждении.

На первом этапе пенелоновского периода деятельности ЮАСКИ практически только отслеживал ситуацию в революционном движении континента, в первую очередь в коммунистическом секторе, как бы ведя приходно-расходную книгу, констатируя возникновение организаций, симпатизирующих большевизму и СССР, давая оценки о соответствии критериям, применявшимся к компартиям, с учетом имевшейся информации и своих представлений. У ЮАСКИ в это время явно отсутствуют, вопреки требованиям Коминтерна, претензии на проведение континентальной работы.

С помощью переписки устанавливались и поддерживались двухсторонние связи иногда по инициативе ЮАСКИ, иногда по инициативе отдельных лиц или организаций. Список таких организаций и географический расклад выглядел в отчетах Пенелона ИККИ внушительно, но качественный анализ не позволяет рассматривать первоначальные результаты деятельности Секретариата столь оптимистически, как Пенелон и его московские руководители. Можно констатировать, что среди новых контактов и связей, многие были малозначимыми и случайными и в итоге не принесли пользы коммунистическому движению. В Коминтерне вряд ли рассчитывали на то, что в результате деятельности Секретариата будут сразу же, как джинн из бутылки, появляться компартии, ведущие за собой широкие массы трудящихся, однако и результаты деятельности ЮАСКИ в первые месяцы его деятельности трудно оценить как успех.