В Боливии Пенелон установил контакты с нелегальной студенческой группой, распространявшей среди рабочих информацию, получаемую от ЮАСКИ и в первую очередь касающуюся СССР. После нескольких неудачных попыток связаться с рабочим движением этой страны Пенелон сумел завязать отношения с секретарем анархистского Рабочего Либертарианского центра, «начинавшим симпатизировать нашему движению и России»[995]. Надеясь получить информацию для доклада в ИККИ о положении в Перу, секретарь ЮАСКИ связался «со сторонником коммунистов, состоящем в Местном Рабочем Союзе Лимы». В Эквадоре источником его информации был помощник секретаря реформистской Ассоциации служащих и анархисты из группы «Солидарность», публиковавшие в своей газете заявления поддержку СССР и действовавшие на основе директив Пенелона. В Парагвае Секретариат смог установить контакт с несколькими не связанными между собой людьми, симпатизировавшими Коминтерну, одновременно расширяя связи с немногочисленной компартией.

Хотя отчеты в Москву говорили о постепенном распространении влияния ЮАСКИ на север — до Центральной Америки и стран Карибского бассейна, в реальной жизни все выглядело намного скромней. Не были установлены прочные связи с Кубой, несмотря на оптимистические слова Пенелона о контакте с профсоюзным и коммунистическим движением, а также о переписке с директором журнала «Anticlerical», разъяснившим ситуацию в стране и «просившим директив» [996]. То, что Пенелон рассматривал как пропагандистский успех ЮАСКИ, кубинские профсоюзы полагали исключительно «личными публикациями» главы Секретариата, а не возглавляемой им структуры. Публикация информации, поступающей из Буэнос-Айреса, не была прямым отражением роста влияния коммунистических идей на рабочее движение Кубы, находившееся в процессе трудного поиска идеологической ниши. Спорадические контакты с ЮАСКИ были лишь одним из направлений его международной деятельности[997].

Схожие тенденции можно проследить и в Гватемале, где одновременно с публикацией некоторых из воззваний Пенелона газета «Prensa Obrera» высказалась в поддержку назначения правительством страны рабочих делегатов при посольствах по образцу Мексики, что оценивалось коммунистами как проявление влияния реформизма. Сам же Пенелон признал, что в регионе практически ничего не знали о Советской России.

В Доминиканской Республике как проявление симпатии к коммунистическому движению рассматривалась публикация резолюции Коммунального Националистического Братства, являвшегося местным отделением ПАФТ, в которой выражалась солидарность с аргентинским коммунистическим движением в связи с убийством руководителя Федерации Коммунистической молодежи Э. Мюллера[998].