В Москве поначалу маневр Кодовильи был настолько незаметен для окружающих, что противостояние продолжалось в том же духе, а функционеры Коминтерна, принимавшие участие в расследовании, также по-разному подходили к оценке действий сторон аргентинского конфликта. И так же, как в Буэнос-Айресе, в Москве сложилось свое большинство и свое меньшинство, которые при подведении итогов работы аргентинской комиссии при Президиуме ИККИ разошлись во мнениях, заняв позиции, практически диаметрально противоположные. Специальная подкомиссия аргентинской комиссии ознакомилась с выдвинутыми Кодовильей обвинениями в злоупотреблении Вильямсом положением представителя ИККИ при КПА в «интересах проведения в ней фракционной работы», которое вызвало обострение положения внутри партии, выразившееся в ее фактическом расколе, и высказала принципиальное несогласие с такой оценкой[1246]. Комиссия не усмотрела в действиях Вильямса фракционной работы, понимая под этим выражением «сознательное создание в партии новых центров, не подчиняющихся партийным органам, и старающихся вести самостоятельную политику через голову этих органов и при помощи организационных методов, отличающихся от официальной политики и методов партии» [1247]. Правда, при этом члены комиссии пришли к выводу, что Вильямс по договоренности с Ромо и некоторыми другими членами ЦК посылал в ИККИ информацию о разногласиях внутри КПА, что привело к осложнению ситуации в партии. Данный тезис совершенно игнорировал то очевидное обстоятельство, что такого рода информирование было прямой обязанностью представителя Коминтерна, особенно в тех случаях, когда его позиция расходилась с точкой зрения ЦК партии, при которой он был аккредитован. Критике подвергся и отказ Вильямса дать пояснения относительно его переписки с Москвой, обоснованный тем, что, «являясь представителем ИККИ, он не подчиняется контролю ЦК КП Аргентины»[1248].
Комиссия решила: при такой позиции эмиссара Москвы самые лучшие его намерения могли быть истолкованы меньшинством КПА как доказательство фракционной работы. Здесь члены комиссии исходили скорее из здравого смысла, чем из буквального толкования уставных требований Коминтерна, предоставлявших делегатам ИККИ при партиях значительную автономию. Именно это и имел в виду Вильямс, отказываясь предоставлять информацию. Но самым важным в резолюции специальной подкомиссии было даже не то, что, критикуя некоторые действия представителя III Интернационала, она перед Президиумом ИККИ отвергла обвинения во фракционной деятельности. Огромное значение для судьбы коммунистического движения Аргентины и перспектив его развития в рамках всемирной компартии имел окончательный вывод комиссии, одобрившей «правильную ориентацию т. Вильямса, боровшегося